Номинации
Биргит Боймерс<br><font size=+1>о прокте Russian Case</f>
театральный критик, исследователь;
Университет Бристоля, Факультет российских исследований, Великобритания
Уже десять лет программа Russian Case предлагает иностранцам уникальную возможность познакомиться с новыми тенденциями в российском театре. Все эти годы кураторы программы старались представить такие постановки, которые были бы в равной степени интересны исследователям, организаторам фестивалей и театральным практикам. И это несмотря на то, что иногда в последние годы бывало сложным найти по-настоящему интересные спектакли (например, мне, более 20 лет занимающейся российским театром, было бы трудно найти таковые) в связи с постоянно растущей тенденцией к коммерциализации практически всех аспектов театрального искусства.
Как исследователь я приобрела огромное количество полезных контактов в рамках моих визитов на Russian Case. И это, пожалуй, самая важная, если не самая очевидная и непосредственная сторона такого мероприятия. Встречи с актерами, режиссерами и критиками, организованные на формальном и неформальном уровне, расширили мое представление о современном российском театре. Российский театр, на мой взгляд, недостаточно изучен; именно это меня привлекает в театре: его эфемерная природа и невозможность полностью запечатлеть спектакль на каком-либо информационном носителе, который сделал бы его доступным будущим поколениям (как это можно сделать с другими формами искусства, особенно в нашу цифровую эру). Именно открытость, с которой театр говорит с публикой, делает его одной из самых уязвимых и хрупких художественных форм в 21-м веке, который практически все склонен переводить в цифровую форму. И Russian Case делает возможным этот непосредственный контакт с исполнительским искусством.
В течение десяти лет я имела честь присутствовать на программе Russian Case. Я разработала несколько проектов и много писала о русском театре. Перед тем, как я стала посещать Russian Case, я уже была автором книги о Театре на Таганке, а также нескольких статей о послевоенном российском театре. Позднее я написала книгу о массовой культуре, которая включает большой раздел, посвященный исполнительским искусствам. Он был в значительной мере написан под влиянием Russian Case (хотя не исключительно). Я написала несколько статей о современном российском театре для Оксфордской театральной энциклопедии, статьи для научных и академических журналов, а также четыре статьи для Петербургского театрального журнала. Еще более важной работой (при поддержке Фонда Леверхульме) был совместный проект с Марком Липовецким, посвященный изображению жестокости в новой драме и театре в России. Наша книга должна выйти в свет в 2009 г. Спектакли, показанные в рамках Russian Case, а также многочисленные дискуссии и семинары оказали неоценимую помощь при подготовке этой публикации. Поздравляю Russian Case с десятилетним юбилеем и желаю, чтобы у него было как можно больше круглых дат!
Университет Бристоля, Факультет российских исследований, Великобритания
Уже десять лет программа Russian Case предлагает иностранцам уникальную возможность познакомиться с новыми тенденциями в российском театре. Все эти годы кураторы программы старались представить такие постановки, которые были бы в равной степени интересны исследователям, организаторам фестивалей и театральным практикам. И это несмотря на то, что иногда в последние годы бывало сложным найти по-настоящему интересные спектакли (например, мне, более 20 лет занимающейся российским театром, было бы трудно найти таковые) в связи с постоянно растущей тенденцией к коммерциализации практически всех аспектов театрального искусства.
Как исследователь я приобрела огромное количество полезных контактов в рамках моих визитов на Russian Case. И это, пожалуй, самая важная, если не самая очевидная и непосредственная сторона такого мероприятия. Встречи с актерами, режиссерами и критиками, организованные на формальном и неформальном уровне, расширили мое представление о современном российском театре. Российский театр, на мой взгляд, недостаточно изучен; именно это меня привлекает в театре: его эфемерная природа и невозможность полностью запечатлеть спектакль на каком-либо информационном носителе, который сделал бы его доступным будущим поколениям (как это можно сделать с другими формами искусства, особенно в нашу цифровую эру). Именно открытость, с которой театр говорит с публикой, делает его одной из самых уязвимых и хрупких художественных форм в 21-м веке, который практически все склонен переводить в цифровую форму. И Russian Case делает возможным этот непосредственный контакт с исполнительским искусством.
В течение десяти лет я имела честь присутствовать на программе Russian Case. Я разработала несколько проектов и много писала о русском театре. Перед тем, как я стала посещать Russian Case, я уже была автором книги о Театре на Таганке, а также нескольких статей о послевоенном российском театре. Позднее я написала книгу о массовой культуре, которая включает большой раздел, посвященный исполнительским искусствам. Он был в значительной мере написан под влиянием Russian Case (хотя не исключительно). Я написала несколько статей о современном российском театре для Оксфордской театральной энциклопедии, статьи для научных и академических журналов, а также четыре статьи для Петербургского театрального журнала. Еще более важной работой (при поддержке Фонда Леверхульме) был совместный проект с Марком Липовецким, посвященный изображению жестокости в новой драме и театре в России. Наша книга должна выйти в свет в 2009 г. Спектакли, показанные в рамках Russian Case, а также многочисленные дискуссии и семинары оказали неоценимую помощь при подготовке этой публикации. Поздравляю Russian Case с десятилетним юбилеем и желаю, чтобы у него было как можно больше круглых дат!
