Пресса

18 апреля 2005

На зарядку становись!..

Марина Зайонц | Итоги

"Золотая маска" построила театральную общественность по росту и призвала омолаживаться с помощью тренажеров



Национальная театральная премия "Золотая маска" переживает сегодня период застоя. Причем застоя столь сильного, что особо нетерпеливые скептики - а они у нас, понятное дело, не переводятся - обсуждают, и довольно бурно, саму необходимость такого рода премии. Нет сомнений, "Маску" стоило придумать. Театральное искусство, как и всякое другое, нуждается в том, чтобы коллективный разум жюри и экспертов определял приоритеты и предпочтениями своими указывал направление движения. "Куда ж нам плыть?" - должен, наверное, вопрошать российский театр, а "Золотая маска" обязана давать ответ. Амбиций для того, чтобы руководить процессом, у ее дирекции предостаточно, но вот дает ли премия своими итоговыми решениями какие-либо ответы, как говорится, большой вопрос. К "Золотой маске", попросту говоря, привыкли. Привыкли настолько, что конечный результат теперь как-то не особенно и волнует. Тому дали, а этому нет? Ну и ладно.

Похоже, именно для того, чтобы взбодрить театральный люд, заставить сердце биться, а кровь играть, вместо торжественной церемонии на этот раз придумали спортивно-оздоровительное мероприятие (режиссер Нина Чусова). На сцене кувыркались, прыгали, бегали, висели на кольцах. Вручали награды выдающиеся мастера спорта - Владислав Третьяк, Ирина Роднина, баскетбольная команда ЦСКА, а вел церемонию спортивный комментатор Василий Уткин (вместе с актрисой Ингой Оболдиной). Из лож время от времени выкрикивали речовки, азартными воплями подстегивая зал. Зал, несмотря на старания, не заводился. И даже шутка, придуманная сочинителями вечера как некая бомба, не сработала. В номинации "лучший режиссер" вдруг объявили, что победил режиссер X (фамилии не помню) какого-то периферийного театра за спектакль Z (названия не помню), сидевшие рядом со мной члены жюри побелели и схватились за сердце. Вышел на сцену пожилой человек и что-то начал сбивчиво говорить, благодаря за доверие, потом выяснилось, что он помреж Большого театра и все это - просто натужная хохма, которая никого особенно не рассмешила. И как вы думаете почему? Потому что знают - у нас все может быть, и на всякий случай ничему не удивляются.


Спектакль "Апокалипсис"


В области драматического театра претензий к жюри практически никаких. Все случилось так, как и должно было случиться. "Скрипка Ротшильда" Камы Гинкаса в МТЮЗе была явным претендентом на "Маску" за лучший спектакль большой формы, и она ее получила. Зная членов жюри, легко можно было угадать, что в "малой форме" победит спектакль "Когда я умирала" Миндаугаса Карбаускиса в Театре-студии п/р О. Табакова. Ему же досталась премия за режиссуру, и тут жюри несомненно перестаралось. Если исходить из предложенных спортивных показателей, то Кама Гинкас должен был победить за явным преимуществом, но жюри скорее всего исходило из чисто количественных показателей - у Карбаускиса сразу два спектакля в конкурсе участвовали. Впрочем, дали и дали, ничего плохого не случилось, режиссер и вправду талантливый, не придерешься. В актерских номинациях борьба была посерьезнее, но и тут результат никого особо не удивил. За женскую роль наградили Ирину Пегову, актрису "Мастерской" Фоменко, отлично сыгравшую роль Сони в "Дяде Ване" (театр "Табакерка"), среди мужчин лучшим снова оказался Константин Райкин в роли Ричарда III в одноименном спектакле Юрия Бутусова. Этот же спектакль взял приз зрительских симпатий, и для "Сатирикона", мечтающего о приватизации театра, это важный одобряющий знак.



Критики, которых хлебом не корми, дай поспорить, расходились молча - что тут скажешь? Можно, конечно, посетовать, что один из лучших спектаклей прошлого сезона "Белая гвардия" Сергея Женовача с замечательной работой актрисы Натальи Рогожкиной не вошел даже в список номинантов, а еще один спектакль из того же списка лучших - "Лестничная клетка" в Театре Юрия Погребничко - никак не был отмечен, но мне скажут: "Это всего лишь ваше мнение, жюри и эксперты думают иначе". И будут, в конце концов, правы. Единых критериев, хоть сколько-нибудь объединяющих людей, у нас давно уже нет, все к этому привыкли, вот и отдаются на волю волн и личных пристрастий тех, кто выбран в этом (прошлом или будущем) году раздавать "Маски". Санкт-Петербург на сей раз выступил бледно. В отсутствие тяжеловеса Льва Додина эксперты выбрали милый, остроумный, но излишне затянутый "Pro Турандот" Андрея Могучего, прошедший на фестивале хуже, чем дома, и напористый, внешне эффектный "Дон Жуан" Александра Морфова, который, похоже, мало кому понравился. От российской провинции представительствовали: молодежный, жизнерадостный, азартный "Макбет" Эжена Ионеско якутского Саха театра, поставленный учеником Марка Захарова Сергеем Потаповым (получил спецприз покоренного молодой энергией жюри), "Король умирает" того же Ионеско в Омской драме и "Три сестры" Тильзит-Театра из Советска. Два последних, как будто заранее обреченных на проигрыш, оказались весьма любопытными.

Абсурдистскую, идеологическую пьесу Ионеско "Король умирает" режиссер Вячеслав Кокорин попытался поставить как психологическую пьесу, отринув условную форму и политические аллюзии. В его спектакле не было эффектных трюков, и прозвучал он негромко и скромно, однако, возможно, именно так и следует говорить о смерти. То, что герой пьесы король, Кокорина не заинтересовало, в его спектакле Беранже I (хорошая работа актера Михаила Окунева) - всего лишь человек, которому внезапно объявили, что он скоро умрет. Процесс осознания и приближения к смерти был сыгран подробно, иногда чуть прямолинейно, но зато сердечно. Оттого, может быть, этот отнюдь не выдающийся спектакль вдруг взволновал и потянул за собой мысли, преимущественно грустные. Ведь публике демонстрировали театр, которому нет места в торопливой и гламурной нашей действительности, а явленные нам здесь театральное братство, тепло и сердечность - давно уже уходящая натура, которую впору выставлять в музее, как плачущего большевика.



В "Трех сестрах" Евгения Марчелли, как это ни странно, та же тема. Только прощаются здесь с прошлой жизнью без слез и сожалений, жестко и даже жестоко. Большой домотканый ковер (он создан руками самих артистов маленького, богом забытого театра в городе Советске), на котором разворачивается действие чеховской пьесы, выглядел единственным светлым островком тепла и уюта в темном и холодном космическом пространстве. Марчелли поступил с "Тремя сестрами" радикально. Режиссер он в театральных кругах известный, классические пьесы всегда читает по-своему, стиль любит клоунский, феллиниевский, но с Чеховым обошелся как-то особенно резко. Казалось, что эти "Три сестры" поставлены в каком-нибудь Театре.doc, настолько решительно и даже грубо сдирались с несчастного автора налипшие за сто лет словесные и сценические штампы. Убеждало не все, кое-что казалось излишне нарочитым и однообразным, но все же это был живой спектакль, дерзкий, задевающий, вызывающий желание спорить, возражать и думать. Про какой еще спектакль этой "Маски" так можно сказать? Не знаю ответа.




Зато в этом году удачно выступили кукольные театры. Всем нашим разговорам о кризисе жанра они противопоставили четыре так или иначе интересных спектакля, а лучшим был назван "Всадник Cuprum" петербургского театра "Кукольный формат". Молоденькая художница Анна Викторова, участвовавшая в свое время в спектакле Резо Габриадзе "Песня о Волге", придумала пересказать пушкинского "Медного всадника" своими словами, ссылаясь при этом на авторитет Достоевского, Мережковского, Набокова, Хармса и других авторов. Ее замысел помог осуществить добрый дядя (в буквальном смысле этого слова), кинорежиссер Тимур Бекмамбетов ("Ночной дозор"), выступивший в роли продюсера. За что ему надо сказать отдельное спасибо, настолько талантливый, остроумный и обаятельный спектакль получился у его племянницы.



Самый необычный, из ряда вон выходящий спектакль фестиваля, ясное дело, получил "Маску" в номинации "Новация" и наверняка должен быть включен в Книгу рекордов Гиннесса. Спектакль "Апокалипсис", придуманный Ильей Эпельбаумом в театре "Тень", играется в течение 10 минут для одного (!) зрителя. Только поэтому его стоит описать подробно. Список людей, участвовавших в постановке, умещается на пяти страницах, среди них едва ли не все ныне живущие знаменитости, а также покойные гении. Все они произносят по одному слову в известном библейском тексте, сопровождающем действие. Так, например, во фразе: "И сказал Бог: "Да будет свет" - "и" озвучено голосом Смоктуновского, "сказал" пропето Вертинским, "Бог" произнес Николай Цискаридзе, ну и так далее. Представляете, какую сумасшедшую работу по розыску и отлову этих слов надо было провести? И все для одного зрителя-счастливца. Вас ведут по темному коридору, вводят в темную комнату, сажают за гримировальный столик, перед вами - зеркало. Вы видите в нем свое лицо, но чуть ниже, за хитроумно устроенным стеклом, видны руки исполнителя (Илья Эпельбаум), которые кажутся вашими руками. В руках - спичечный коробок, внутри него развивается история человечества, вплоть до Апокалипсиса. Адам и Ева, сделанные из спичек и бумаги, всадник и прочие персонажи. Каждый эпизод длится 15 секунд, ровно столько горит спичка, которая освещает игровое пространство. Ну и в конце весь этот хрупкий, непрочный мирок оказался охвачен огнем, зажженным вашими собственными (так, во всяком случае, представляется) руками. И как хотите, а это еще то переживание, не всякому пожелаешь.



Ну а теперь о главной, безоговорочной и полной победе "Золотой маски". Любой человек, за фестивалем следящий, поймет, что речь об "Аиде" Новосибирского театра оперы и балета. Играли в Кремлевском дворце, шесть тысяч билетов разошлись в одночасье, и пусть микрофоны, без которых в этом помещении не обойтись, искажали звук, а голоса казались механическими, все равно - триумф полный. "Маска" за лучший оперный спектакль, "Маска" Дмитрию Чернякову за лучшую режиссуру, "Маска" певице Ирине Макаровой за роль Амнерис. А заодно, чтоб мало не показалось, - приз критики. К критикам, искренне спектаклем восхищенным, добавился неутомимый административный ресурс - и премия в кармане. Спорить о качестве спектакля не стану, оно не кажется мне победительным, и даже особо новаторским тоже не кажется. Речь о другом, о судьбе режиссера. Дмитрий Черняков - находка и открытие "Золотой маски", это правда. Он и в самом деле талантливый человек, но его не надо внедрять, как картошку при Екатерине. Ему еще жить и жить, спектакли ставить, ошибаться и находить что-то новое, а он уже - безоговорочный герой. Так ведь жизнь молодому человеку сломать можно, активным напором друзей-воздыхателей. Тем более что от академизма, "Маску" поразившего, Черняков не спасет, и бодрая физзарядка тут не панацея, ей на самом деле требуется серьезное реанимационное вливание, способное изменить монотонный ритм привычного существования.



оригинальный адрес статьи