Пресса

В этом году в номинации выдвинуто пять спектаклей: «Тарарабумбия
» и «Гвидон» московского театра «Школа драматического
искусства», «Павлик мой Бог» и «Час восемнадцать» театра «Театр.doc» (снова Москва), а также «Жизнь человека» театра «Театр» из города Пермь.

«Тарарабумбия», поставленная Дмитрием Крымовым, сильно отличается от его предыдущих работ. Огромная конвейерная лента разделяет зрительный зал на две части, по ней шествуют то чеховские героини на ходулях, то военные отряды, то сборная СССР по синхронному плаванью. Все это действие — гротескный марш чеховских героев, то в преломлении советского времени, то через призму постмодернизма.

Другой спектакль ШДИ «Гвидон» в постановке Александра
Огарева предстает перед публикой, пожалуй, самым эклектичным из всех. Жанр сформулирован как «фольклорно-литургическая опера для хора без оркестра». Музыка Александра Маноцкова, текст Даниила Хармса, хореография Олега Глушкова. Это музыкально-пластический перформанс, ведомый блистательным
хоровым пением, нестандартной музыкой и современной
хореографией.

Спектакль «Час восемнадцать», поставленный Михаилом Угаровым — мощное высказывание с твёрдой социальной позицией.
Это подлинная история Сергея Магницкого, юриста, которого оставили умирать в «Матросской Тишине» без медицинской помощи.
Это история, которая взбудоражила всю страну. В основу
текста спектакля положены тюремные дневники и письма, показания свидетелей произошедшего, доклад Общественной наблюдательной комиссии Валерия Борщева.

Следующий номинант — «Павлик мой Бог» Театра им. Йозефа Бойса, поставленный Евгением Григорьевым, на сцене “Театра.doc”. Это история современной девушки Тани, кумиром которой
является Павлик Морозов. Временные границы здесь стерты
— Таня существует со своим кумиром в одном пространстве, в одном времени. И она жаждет отомстить своему отцу за то, что он ее бросил.
Постановка «Жизнь человека» пермского театра «Театр» представляет собой реконструкцию первого музыкального жанра в театре — «Dramma per musica», классическое итальянское произведение
конца XVI века, где драматический сюжет полностью переложен на музыку, но не исключает речитативных партитур.
Какими особенностями должен обладать спектакль, чтобы
участвовать в конкурсе «Эксперимент»?
Я думаю, что нельзя составить список каких-либо конкретных
особенностей. Для нас уже очень давно, фактически с самого
начала фестиваля, эта номинация стала «резервацией» для необычного театра. В какой-то момент, когда собирали «Золотую
Маску», стало понятно, что существует большое количество спектаклей, которые проваливаются между жанровых рамок: их невозможно до конца отнести ни к одному конкретному жанру. Эксперты «футболили» спектакли друг к другу, от драмы к музыкальному
театру и т.д. И тогда решили создать номинацию «Новация», которую позже переименовали в «Эксперимент». Чаще всего здесь номинируются спектакли гибридных жанров,
например те сценические произведения, которые называют
«театром художника», или то, что называют «физическим
» театром, — это не танец и не драма; есть любопытные вещи, которые происходят на границе с кукольным театром. Обычно это просто пограничные жанры. Никаких специальных
качеств нет. Это определяется только «на глаз».


Сможет ли неподготовленный зритель оценить и понять
эти спектакли?


Всё зависит от того, что это: в эту номинацию часто попадают
сугубо визуальные и очень эффектные спектакли, которые неподготовленному зрителю порой даже интересней,
чем драма, где нужно сидеть и следить за словами, внутренним действием персонажей — многим это скучно. В любом случае фестивальный зритель, в большинстве своём
искушенный, — это не тот зритель, который ходит на антрепризу;
не думаю, что для него будет что-то непонятное.


То есть, вы считаете, что у этих спектаклей нет определённого
зрителя, на которого они бы ориентировались?


Люди, которые ходят на спектакли в номинации «Эксперимент
», — это люди, которые любят необычное и посещают множество других театральных фестивалей, таких как «NET», Чеховский фестиваль, и имеют за плечами немалый опыт театральных
впечатлений. Среди этой публики очень много молодёжи,
которая интересуется, в частности, современным искусством.
Новые жанры привлекают к себе искушенную публику, но нельзя сказать, что они специально на это сориентированы. Ведь только на «Маске» каждый из этих спектаклей находится в таком «продвинутом» экспериментальном контексте, а так каждый
спектакль идёт в своем городе, в своем театре, и ходят на них свои зрители, которые зачастую могут не иметь большого зрительского опыта.


У конкурсантов нет ни одной номинации на лучшую актерскую
или режиссерскую работу. С чем это связано?
Это почти традиция. Есть некое ощущение, что «эксперимент
» — это что-то особое, ни с чем не сравнимое. Хотя бывает, что выдвигают художников и реже — режиссёров. Что касается актёрской работы, то тут тоже очень часто спектакли массовые, например спектакли ШДИ, что «Гвидон» «хоровой» спектакль, что «Тарарабумбия» — «спектакль-шествие» — 80 человек артистов
и никто из них не главный. В таких спектаклях невозможно выдвигать на актерские номинации. В спектаклях «Час восемнадцать
» и «Павлик мой Бог» играют хорошие артисты, но у них не такие крупные работы, чтобы их сравнивать с номинантами из драмы. «Час восемнадцать» был выдвинут нами вообще исходя
из других соображений. Это спектакль-жест, спектакль, объявляющий свою позицию по отношению к реальности. Как нам кажется, это очень важно и ново сейчас.


Вы в перечислении номинированных спектаклей не упомянули
пермский спектакль «Жизнь человека»...


Это в чистом виде синкретическое произведение — полуопера.
Произведение, где играют драматические артисты, но при этом все они поют. В этом спектакле есть много разговорного текста, есть необычная музыка Владимира Чекасина, довольно любопытные сценографические решения Теодора Тэжика. Там очень много намешано жанров. И в этом смысле спектакль тоже стоит на жанровой развилке. Эксперты долго не могли решить, куда определить спектакль: к драме или к музыкальному театру, в результате решили номинировать его в конкурсе «Эксперимент
».


Все номинированные спектакли очень разные по жанру, художественным приёмам и по стилю. Чем в таком случае будет руководствоваться жюри в выборе победителя?
Каждый раз это очень большая
проблема. Все настолько разное, даже по масштабам. Если сравнить «Жизнь человека
» пермского театра «Театр» и «Павлик мой Бог» в театре «Театр.doc», где в крошечном подвале играют два артиста, это небо и земля. Жизнь показывает,
что члены жюри руководствуется
исключительно своим вкусом.
И иногда бывают ужасные споры. Даже у нас в экспертном совете были невероятные споры при выдвижении спектаклей в этой номинации, тем более что для конкурса «Эксперимент» выдвигают сразу два экспертных совета — музыкальный и драматический.
Они должны прийти к общему решению. Но у музыкального
и драматического экспертных
советов очень разные критерии. Это связано и со вкусом, и с насмотренностью, с опытом, с кругом интересов и с тем, что мы считаем важным в театре. Кто-то считает важным социальный жест, о котором я говорила, другой считает, что это не имеет никакого
значения, а стремится оценить исполнительское мастерство.
Тут очень важно, какая позиция возобладает в конкретном жюри. Все мы понимаем, что решение жюри, даже не по такой сложной номинации как «Эксперимент», очень сильно зависит от конкретного состава. Один и тот же фестиваль, имея разный состав жюри, получил бы не совпадающие списки победителей. Относиться к этому надо спокойно, потому что само участие в этом конкурсе — уже есть огромное признание.