Пресса

Какими критериями руководствовались
члены экспертной комиссии при отборе номинантов?

Ну, критерий собственно всегда один бывает — высоко художественные образцы. Как спектакля в целом, так и отдельных его частных составляющих.
Но все спектакли-номинанты очень разнятся не только своей драматургической основой, но и стилистикой, ею диктуемой. К примеру, если мы возьмем для сравнения
«Обрыв» и «Малыша».

Да, но, как известно, каждого художника надо оценивать по законам, им самим над собой поставленным. А посему стилистика,
по коллективному мнению экспертного совета, которое,
как вы понимаете, иногда может не совпадать с частными мнениями каждого члена совета, в шорт-листе представлена разнообразнейшая. Другое дело, в каждой конкретной «стилистике
» — номинированные на «Золотую Маску» театральные художники в широком смысле, и в том числе и сценографы,
и художники по костюму, — добились максимально высокого результата, эстетического, художественного, творческого а порой
также социального, что сегодня для российской сцены вещь куда как немаловажная.
И когда в весьма строгом, стильном «историческом» визуальном
решении мхатовского «Обрыва» среди всех этих былых нарядов волею Татьяны Бархиной вдруг неожиданно появляется Марк Волохов в джинсах, — у зрителя срабатывает чрезвычайновнятный «сигнал», классическая история волей-неволей (ненавязчиво
и тонко) «опрокидывается» в современность.
И нарочитое «бесстилье» хабаровского «Малыша», проявляющееся
прежде всего в хаотических, будто бы впопыхах схваченных артистами в костюмерном цеху нарядах, — это ведь тоже очень точный образ, сочиненный Натальей Сыздыковой. Впрямую перекликающийся и с пьесой, и с ее темой — нашей общей «потерянности во времени», одновременного проживания
и «здесь, сейчас», и в те «проклятые» моменты прошлого, из которых до сих пор не получается найти выход.
То есть, на ваш взгляд, жюри будет руководствоваться именно принципом рамок, которые художник сам себе задает?

Насчет жюри ничего не могу сказать, это не моя прерогатива
— обсуждать их работу. Но на заседании экспертного совета
мы пытались говорить и размышлять об этом. Естественно, у «Золотой Маски» есть еще одна немаловажная задача: не только заниматься поиском шедевров, но и пытаться подмечать и привечать
какие-то новые тенденции в современном российском театре, какие-то новые пути его развития, какие-то новые векторы.
Именно поэтому в этом году среди претендентов на Национальную
театральную премию — что, на мой взгляд, абсолютно правильно — так много спектаклей по новой драме и молодой режиссуры, и абсолютно новых для «Маски» городов, и спектаклей отчетливо
поисковых… Это говорит о том, что есть разные системы координат и разная система оценки, о том, что есть у «Золотой Маски» еще одна функция — обнаружить
или хотя бы попытаться разглядеть новые
пути. И мне кажется, это становится все более важной задачей экспертного совета, нежели просто отметить особенно удавшиеся спектакли театрального
сезона. Не говоря о том, что все это является глубоко субъективным, — вручение любых премий, по большому счету, все равно лотерея и игра.


Как вы считаете, какие тенденции прослеживаются
в современном искусстве создания костюма
для драматических спектаклей?
Мне кажется, что тенденции есть две: одна тенденция — это «костюмировка», что называется «боГатая» — с фрикативной буквой Г, когда нас пытаются
сразить наповал богатством тканей, а также всякого рода «выпушками, петличками», по словам полковника Скалозуба. Или вычурностью дизайнерского
подхода. С другой стороны — этакий подчеркнутый
минимализм в решении костюмного вопроса,
когда у зала должно создаться впечатление, что перед нами на сцене «люди с улицы». Ну или артисты, играющие в своем собственном гардеробе. Ведь сегодня, если говорить о воплощении классики,
об исторической теме на театре, мало кто идет путем верности эпохе, соответствия времени. Что, конечно же, немного жаль — но по-иному, наверное, и быть не могло. Ибо извечный, но особо важный в наши дни вопрос «Чем будем удивлять?» задается,
может быть, в первую очередь применительно
к внешнему виду героев спектакля.
Но и прихотливые сценические «дефиле» могут быть не просто эффектными и самоценными, а нести в себе весьма и весьма важную часть общего сценического
смысла. Как это, к примеру, происходит у нынешних номинантов «Золотой Маски». У Наты Тэжик-Бенман в «Жизни
Человека», у Ирины Цветковой в «Фальшивом
купоне» и, конечно, у Марии Трегубовой в «Тарарабумбии». В последнем
случае дефиле
— это вообще, по сути, жанр спектакля, что лучше
всего говорит о том, как правильно и вовремя возникла в прошлом году на «Золотой Маске» идея выделения работы художников
по костюмам в отдельную
номинацию.


Как вам кажется, насколько большую роль играет костюм в восприятии спектакля современным простым зрителем?

Я думаю, что в хорошем
спектакле, в котором, если гоговорить
по Чехову «все должно быть прекрасно
», — он играет большую роль и может часто помочь и артисту, и режиссеру, и зрителю, и художнику по свету, и всем участникам этого коллективного процесса, происходящего по обе стороны рампы. Правда, чаще, увы, мы видим другое: когда безвкусные, аляповатые и какие-то не очень качественно сделанные и придуманные костюмы мешают артистам, мешают зрителям, отвлекают внимание. И это не связано ни с дороговизной
ткани, ни с дизайнерскими ухищрениями.
Это связано только с отсутствием вкуса и с отсутствием какой-нибудь внятной и единой направляющей художественной, творческой силы в спектаклях, которые мы зачастую видим. Именно поэтому эта номинация не так многолюдна
и в этом году, и в прошлом; именно поэтому мы вряд ли назовем навскидку большое число безусловных мастеров этой профессии... «Узок круг этих революционеров». Но тем не менее, наряду с новым проклевывающимся, а для кого-то очевидным, общетеатральным движением сегодняшний шорт-лист «Золотой Маски» демонстрирует
нам, что сегодня происходит что-то: не революция, но некий процесс — и в сфере «одевания» героев на театральных подмостках.