Пресса

Результаты работы жюри драматического театра можно разделить на две категории — ожидаемые и странные. Например, трудно было предположить, что победителем в номинации "Лучший спектакль большой формы" окажется не чеховский "Дядя Ваня" Римаса Туминаса,— и главная награда действительно присуждена спектаклю московского Театра имени Вахтангова в постановке его художественного руководителя. Но вот рядом и странность: очевидным фаворитом в номинации "Лучшая мужская роль" был Сергей Маковецкий, отлично сыгравший в этом спектакле Войницкого. Даже те, кто не разделял всеобщего восторга по поводу спектакля Туминаса, соглашались с тем, что Маковецкий сыграл изумительно. "Золотую маску" между тем получил Игорь Гордин за роль в камерном спектакле Московского ТЮЗа "Кроткая" (режиссер Ирина Керученко). Гордин, безусловно, актер очень хороший, да и прошлый сезон у него был весьма успешным и плодотворным. Однако вручение такой награды за роль в спектакле с весьма посредственной режиссурой — стратегическая ошибка профессионалов. Другое дело, если бы это был какой-нибудь приз зрительских симпатий.

Может быть, жюри просто решило строго нормировать раздачу "Масок" и давать в одни руки не больше одной? Ничуть не бывало: "Изотов" петербургского Александринского театра победил в двух номинациях — "Лучшая работа художника" (Александр Шишкин) и "Лучшая режиссура" (Андрей Могучий). У Шишкина, во многом определившего своей изобретательной сценографией успех "Изотова", действительно не было реальных конкурентов. У Могучего — были, но и его победа не вызывает никаких вопросов. Тем более что вчера режиссер получил в Петербурге и европейскую премию "Новая театральная реальность", а национальному признанию отставать от международного в любом случае не пристало.


В конкурсе на лучшую женскую роль фавориткой считалась Марина Голуб (Васса Железнова в спектакле МХТ имени Чехова). Награда действительно осталась за МХТ, но отмечена ею не Голуб, а Ольга Яковлева за роль бабушки в спектакле Адольфа Шапиро "Обрыв". Споры о справедливости этого решения утихнут, если предположить, что жюри мысленно решило присоединить эту номинацию к числу почетных премий "за вклад в развитие театра", а то, что вклад легендарной актрисы Ольги Яковлевой огромен, сомнению не подлежит. Видимо, к какому-то почетному разделу судьи отнесли и приз в номинации "Лучший спектакль малой формы", доставшийся "Триптиху". Номинация была явно перегружена, спектаклей эксперты понавыдвигали на сей раз очень много, и жюри, дабы не мудрствовать лукаво, выбрало спектакль самого почитаемого из номинантов — Петра Наумовича Фоменко.

Провинциальным театрам ничего не досталось. Эту часто возникающую на "Маске" неловкость сгладили совместными усилиями: жюри отдало спецприз актрисе Ярославской драмы Анастасии Светловой (заглавная роль в спектакле Евгения Марчелли "Екатерина Ивановна"), а критики и журналисты присудили свой независимый приз спектаклю Прокопьевского драматического театра "Экспонаты".


По части оперы и мюзикла основные итоги настолько отвечали и ожиданиям, и, самое главное, фактическим достоинствам состязавшихся работ, что тут и комментарии кажутся излишними. Да, в разделе "Оперетта / мюзикл" абсолютная победа досталась "Мертвым душам" екатеринбургского Театра музкомедии — "Масками" взысканы режиссер (Кирилл Стрежнев), композитор (Александр Пантыкин), дирижер (Борис Нодельман), ну и сам спектакль в целом. К этому спектаклю есть вопросы, но что делать, если в перечне опереточно-мюзикловых номинаций было всего три работы и остальные две все-таки заметно слабее. Тут можно только отметить решительность Свердловской музкомедии да еще посетовать на то, что, вопреки названию премиального раздела, на "Маске" побеждают мюзиклы и только мюзиклы — но и то и другое уж точно не открытие.

Да, в оперном разделе по количеству собранных масок всех обогнал "Воццек" Большого театра: Дмитрий Черняков признан лучшим режиссером, Теодор Курентзис лучшим дирижером, а Глеб Фильштинский в очередной раз получил "Маску" в номинации "Работа художника по свету в музыкальном театре". Тоже не сюрприз — вряд ли кто-то стал бы спорить с тем, что других претендентов на роль самого важного оперного события за отчетный период вообще-то нет. С другой стороны, как можно было предполагать, успех "Воццека" оказался не вполне безоговорочным, и "Маска" за лучший спектакль все-таки досталась второму номеру в списке фаворитов — "Женщине без тени" Мариинского театра.

Простор для упражнений в гадательном искусстве оставляли разве что частные номинации. За лучшую мужскую роль в опере могли премировать Георга Нигля за его Воццека, но наградили другого иностранца, Нила Шикоффа, спевшего Елеазара в "Иудейке" Михайловского театра; из довольно сильной группы певиц-номинанток жюри выбрало Елену Жидкову (Юдит в "Замке герцога Синяя Борода" Мариинского театра), хотя с по крайней мере не меньшими основаниями могло бы предпочесть Екатерину Семенчук и ее исключительную работу в партии Дидоны (опять-таки мариинские "Троянцы").


Остальные оперные награды больше всего походят на стремление не оставить без хоть какой-нибудь награды остальные примечательные спектакли — "Кафе "Сократ"" Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко взяло премию за лучшие костюмы (Сергей Бархин), а "Бег" Камерного театра имени Покровского получил спецприз, адресованный композитору Кириллу Уманскому, сделавшему для этой постановки камерную редакцию партитуры Николая Сидельникова. Однако даже из утешительных наград ничего не перепало "Лоэнгрину" Вагнера в постановке Челябинского театра оперы и балета, и вот это, пожалуй, досадно. Не то чтобы по театральному качеству этот спектакль спорил с работой Дмитрия Чернякова, а по музыкальному — с работой Теодора Курентзиса, разумеется, нет. Но будем честны: для Челябинска Вагнер в абсолютном смысле прорыв не меньший, чем Альбан Берг для Москвы. Это не первый и не последний случай, когда на "Маске" вступают в противоречие универсальные, "взрослые" оценочные критерии и необходимость хотя бы отчасти корректировать их, имея дело с процессом в провинциальных оперных театрах. В сущности, в том числе для разрешения этого противоречия существуют специальные призы музыкального жюри — но, как выясняется, и их может не хватать.

Итоги конкурса "Маски" в разделе "Балет / современный танец" вполне совпадают с прогнозом и оценкой обозревателя "Ъ", что не может не вызвать чувства удовлетворения. Лидер в главной номинации — "Лучший балетный спектакль" — был очевиден: моцартовские балеты Иржи Килиана "Маленькая смерть. Шесть танцев", представленные Музыкальным театром имени Станиславского и Немировича-Данченко. Музтеатр, первым в России поставивший гениальную хореографию Килиана, сумел исполнить ее на отличном европейском уровне и слишком явно доминировал над остальными пятью номинантами. Победная "Маска" за лучший спектакль стала первой в истории "Стасика" и тем более заслуженной, что в свои последние успешные сезоны музтеатр пролетал прямо-таки на волоске от победы.

Нидерландцы Йохан Гребен и Ури Ивги, получившие награду как лучшие хореографы за спектакль "Песня не про любовь", поставленный ими для екатеринбургских "Провинциальных танцев", действительно выглядели сильнее всех своих коллег, сочинителей актуальной хореографии. В длинном списке из восьми современных хореографов особняком стоял "классик" Михаил Мессерер, скрупулезно восстановивший в Михайловском театре "старомосковскую" редакцию "Лебединого озера" Александра Горского и Асафа Мессерера. Его работа, безусловно, серьезнее всех представленных на конкурсе, однако она как раз и заключалась в том, чтобы не допустить никакой отсебятины, так что собственного таланта хореографа господин Мессерер проявлять не должен был в принципе. Исходя из этих соображений невручение ему "Маски" выглядело бы полностью обоснованным, если бы три сезона назад не был создан прецедент: в 2008-м награду как лучший хореограф получил Сергей Вихарев за реставрацию балета Петипа "Пробуждение Флоры". Чтобы избежать в будущем двусмысленных ситуаций, когда за балет почивших авторов награждают наших современников, в устав "Маски" следовало бы внести положение, запрещающее выдвигать реставраторов как оригинальных балетмейстеров — то есть авторов самостоятельной хореографии.

Спектакль "Мирлифлор", сделанный испанкой Карин Понтьес в содружестве с костромской компанией "Диалог Данс", поразил жюри сочетанием "жизненности и театральности" и той особой гармонией, при которой существование артистов на сцене не расчленяется на танец и пантомиму,— в результате костромичи, впервые участвовавшие в конкурсе, увезли "Маску" за "лучший спектакль в современном танце".


Приз за лучшую мужскую роль получил Леонид Сарафанов, экс-премьер Мариинки, перебравшийся в Михайловский театр ради репертуарных перспектив. С этим решением жюри не поспоришь: в балете "Quatro" победитель выглядел живее и мастеровитее своего соперника Дениса Матвиенко. Третий же претендент, Дмитрий Хамзин, один из шести солистов килиановской "Маленькой смерти", хоть и танцевал безупречно, но на фоне отлично работавших своих коллег ничем особенным не выделялся.

"Маска" за лучшую женскую роль уплыла к Екатерине Кондауровой, исполнившей главную роль в "Анне Карениной", отнюдь не лучшем балете Алексея Ратманского. Честно говоря, в карьере отличной балерины Кондауровой бывали и более яркие сценические победы, но если бы ее страстная Анна не была отмечена, Мариинский балет остался бы вовсе без наград (впрочем, на церемонию в Москву победительницу все равно не отпустили). Хорошо, что у жюри в запасе остался спецприз — дополнительной "Маской" наградили Наталью Ледовскую, сделавшую действительно лучшую свою роль — Эсмеральды в одноименном балете музтеатра Станиславского.

В отличие от этого, вполне очевидного конкурса "Маски", следующий обещает стать куда более драматичным: сезон-2010/11 оказался урожайным на громкие имена и статусные спектакли. В афишу наверняка попадут балеты Джона Ноймайера, Начо Дуато, Уильяма Форсайта, Уэйна Макгрегора, Алексея Ратманского, Анжелена Прельжокажа, которыми одарила (и еще одарит) публику главная четверка столичных театров. Вот тогда-то и разгорятся настоящие сражения.