Пресса

На восемнадцатом году существования национального театрального фестиваля главная его роль видна и ясна. И она — не столько в раздаче блистающих пестрых венецианок театральным грандам, сколько в выведении в свет софитов новых имен, новых трупп и новых возможностей. За восемнадцать лет проведения «Маски» это четко проявилось во многих профессиональных судьбах.

15 апреля 2011 года Дмитрий Черняков получал очередную «Маску» за лучшую оперную режиссуру («Воццек» в Большом театре) уже в статусе режиссера с европейским именем. Но те же тягловые, присяжные театральные зрители хорошо помнят: двенадцать лет назад, впервые оказавшись номинантом «Маски», Черняков не получил премии.

Однако тот его спектакль («Молодой Давид» Владимира Кобекина в Новосибирской опере) стал прологом к работе над «Китежем» в Мариинском театре. А уж «Китеж» был главным потрясением «Маски»-2002 и собрал гроздь премий. За ним последовала такая же мощная, сделанная уже художником в полной силе новосибирская «Аида» — событие «Золотой маски»-2005. (Спектакль был награжден в пяти номинациях.)



Так что суть фестиваля — не столько в решении жюри, сколько в работе экспертных советов. В прошлом году эксперты драмы отсмотрели 400 постановок по всей России.

Очень точный выбор жюри — актерские «Маски» в драме. «Женскую» получила Ольга Яковлева — ведущая актриса Анатолия Эфроса, легендарная Нина в «Чайке», Маша в «Трех сестрах», Арманда Бежар в «Мольере», Альма в спектакле «Лето и дым».



В сезоне 2009/2010 г. Ольга Михайловна сыграла бабушку Татьяну Марковну в спектакле Адольфа Шапиро «Обрыв» по роману Гончарова (МХТ им. Чехова). Сыграла с сухощавой петербургской элегантностью, властной заботой хозяйки поместья, с полузабытой ныне прямотой плеч, жеста и мысли. В ее мхатовской Татьяне Марковне ожили седые помещицы из стихов Кузмина, «умеющие простить, и оборвать, и близко подойти к человеку… насмешливые и набожные, встающие раньше зари зимой». И зрителю было понятно, почему в романе Гончарова за спиной хозяйки поволжского имения встает и видится «другая великая Бабушка — Россия».



«Мужскую» актерскую «Маску» получил Игорь Гордин, дважды номинант-2011: ведущий актер МТЮЗа был выдвинут и за роль Ясона в «Медее» Камы Гинкаса, и за роль Закладчика в «Кроткой» молодого режиссера Ирины Керученко, ученицы Гинкаса. Получил Гордин «Маску» именно за Закладчика в «Кроткой». «По состоянию на осень 2009-го» это и была его лучшая роль. В человеке, чья «жизнь удалась» в эпоху Александровских реформ (по крайней мере ссудной кассой бывший офицер хорошего полка обзавелся), легко, элегантно и страшно проступало наше время. Но «Кроткая» — не о реформах. Опухший от бессонницы, от бдений у гроба, Закладчик в прострации лупил крутое яйцо о конторские книги и бормотал, прикидывал, искренне надеялся наладить наконец отношения с умершей женой… И сам себе боялся сказать: «Вы же и убили-с».



Кстати, этот точный и сильный спектакль о любви — московский. Репертуарный.

Для Игоря Гордина последние два сезона — годы взлета, перехода в иное актерское качество. Уже после Закладчика был сыгран его вольноотпущенник Геликон в «Калигуле» Някрошюса: самый, кажется, продуманный и созвучный времени персонаж спектакля.



Так что «Золотая маска»-2011 лишь подчеркнула этот взлет актера.

«Маска» в каждой номинации одна. Отлично сыгранных ролей больше (хотя, как и каждый сезон, тягловые зрители московских премьер хором вздыхали: «Сезон никакой!»). Не получил «Маски» Сергей Маковецкий — Дядя Ваня в вахтанговском спектакле Римаса Туминаса. От чего, естественно, роль не стала ни на йоту хуже… Впрочем, вернемся к результатам. «Маску» лучшего дирижера-2011 получил Теодор Курентзис — соавтор Чернякова в «Воццеке» Большого театра. Лучшим драматическим спектаклем на большой сцене назван «Дядя Ваня» Римаса Туминаса и Вахтанговского театра. (Среди номинантов были александринский «Гамлет» Валерия Фокина и «Васса Железнова» Льва Эренбурга в МХТ им. Чехова.)

«Режиссерскую» «Маску» в драме получил Андрей Могучий за спектакль Александринского театра «Изотов» по пьесе Михаила Дурненкова. Лучшим сценографом в драме признан Александр Шишкин — художник того же «Изотова». Это решение кажется бесспорным: такого красивого и странного мира с черным кубом пространства, алыми и белыми светящимися пятнами в нем, полночным мерцанием светил над дачным поселком Комарово — в сезоне-2009/2010 никто иной не создал. Сценография «Изотова» напоминала и о пригородной разрухе Ленинграда 1970-х, и о символистском театре Петербурга 1900-х. (Собственно, и пьеса Михаила Дурненкова, и спектакль Андрея Могучего — о людях, которые, дрожа от ночного холода под цинковым рукомойником в сенях, в мучительном неудобстве нищих российских дач, бормотали себе под нос: «Умывался ночью на дворе. Твердь сияла грубыми звездами…» А также о попытках этих людей выживать в прекрасном новом мире. Твердь с грубыми звездами сценограф Шишкин и создал для «Изотова»).

Лучшим драматическим спектаклем на Малой сцене признан «Триптих» Петра Наумовича Фоменко. Лучшим художником по костюмам в драме признана Мария Трегубова, недавняя студентка Дмитрия Крымова, — за работу в спектакле Крымова «Тарарабумбия». Других премий сумасшедшее, сюрреалистическое, в отдельных сценах — на редкость дерзкое, в других — гармоничное, блестящее осколками очень мощной режиссуры действо Крымова о Чехове не получило (спектакль был выдвинут в номинации «Эксперимент»). Не получил наград и другой номинант «Эксперимента» — предельно простой по форме и вызывающе резкий для российской сцены по своей социальной актуальности спектакль Театра.doc «Час восемнадцать». Документальная пьеса Елены Греминой основана на материалах следственного дела. Тема «Часа восемнадцать» — смерть юриста Сергея Магнитского в «Матросской Тишине».



А «Маску» в номинации «Эксперимент» получил спектакль «Гвидон» — опера Александра Маноцкова по мотивам Даниила Хармса в постановке Александра Огарева.

Спецпризы драматического жюри отданы актрисе Ярославского театра им. Ф.Г. Волкова Анастасии Светловой (главная роль в спектакле «Екатерина Ивановна» Евгения Марчелли) и проекту РАМТа «Молодые режиссеры — детям». Алексей Бородин предоставил сцену своего театра недавним выпускникам режиссерской мастерской Сергея Женовача — и камерные спектакли Марфы Назаровой («Бесстрашный барин»), Сигрид Рейбо («Как кот гулял, где ему вздумается»), Александра Хухлина («Волшебное кольцо»), Екатерины Половцевой («Почти взаправду»), все — поставленные по сказкам, но очень разным, не токмо вошли — но просто вросли в репертуар РАМТа, существенно освежив и переиграв само понятие «спектакль для младшего и среднего возраста».



Спецприз критики отдан спектаклю из Прокопьевска «Экспонаты» по пьесе Вячеслава Дурненкова. Постановщик — Марат Гацалов (московский режиссер стал главрежем театра в шахтерском кемеровском городе областного подчинения).

…В музыкальных номинациях, естественно, блеска больше. Лучший художник — известный английский сценограф Пол Браун («Женщина без тени», Мариинский театр — эта же постановка Джонатана Кента победила в номинации «Лучший оперный спектакль»). Лучший балет — «Маленькая смерть. Шесть танцев» Иржи Килиана в Театре Станиславского и Немировича-Данченко. Лучшая женская балетная партия — Анна Каренина Екатерины Кондауровой в Мариинском. Елена Жидкова награждена за партию Юдит («Замок герцога Синяя Борода», Мариинский театр), Нил Шикофф (США) — за партию Элеазара в «Иудейке» Михайловского театра.

Вот еще одна тенденция минувшего сезона: никогда у «Маски» не было так много зарубежных номинантов и лауреатов. Со сцены Гостиного Двора награжденные благодарили «на трех основных европейских» (изрядно обрусевший афинянин Теодор Курентзис и норвежская ученица Сергея Женовача Сигрид Рейбо говорили по-русски). В 2009/2010-м европейские режиссеры, хореографы, кукольники работали не только в двух столицах — но и в труппах Костромы и Екатеринбурга.

Натурально: постановки их делались по грантам. Не Российской Федерации, а Института Франции, например.

Фестиваль окончен. Подлинные его результаты — не в присужденных (или не присужденных) «Масках». А в поиске новых имен и введении их в национальный оборот.

Но эти, реальные и главные итоги каждой «Маски», становятся ясны лет через пять.