Пресса

Балетная Испания без Пенелопы и Бандераса

Знаменитый испанец Начо Дуато, служащий ныне художественным руководителем балета петербургского Михайловского театра, поставил в Московском музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко спектакль о своей родине — Por Vos Muero («За тебя приемлю смерть»).

Такой Испании на нашей балетной сцене еще не было, хотя трудно найти страну, чьи сюжеты российский балетоман любил бы столь преданно. Если окинуть беглым взглядом наш репертуар, выяснится, что самый кассовый балет в России — «Дон Кихот», самый изысканный — «Треуголка» Леонида Мясина, Пабло Пикассо и Мануэля де Фальи, самый исполняемый — «Кармен-сюита». За годы эксплуатации испанского богатства сложились определенные стандарты, вне которых рассказ о Кордове, Севилье или Андалусии в нашем отечестве не мыслится.

Обязательны иссиня-черное и ярко-алое, зажигательные ритмы и трещащие кастаньеты, богатые веера и пышные оборки, отставленные бедра и страстные взгляды исподлобья, знойные мужчины в стиле Антонио Бандераса и дамы, похожие на Пенелопу Крус. Ничего подобного или даже отдаленно похожего в спектакле уроженца Мадрида Начо Дуато нет.



Одноактный Por Vos Muero — балет тихий, сдержанный, элегантный и интеллигентный. Его можно назвать балетом-сонетом или балетом-канцоной — по аналогии со звучащими в нем сонетами и канцонами царедворца, дипломата и поэта XVI века Гарсиласо де ла Вега (оттуда и строка, давшая название спектаклю). Или балетом-мадригалом, учитывая последовательно проведенную любовную линию и лиризм тонкоаутентичной старинной придворной музыки в исполнении ансамбля Жорди Саваля.

Для Дуато, не любителя сюжетов, это сочинение к тому же непривычно повествовательно и исторично, притом что сюжет, уводящий в благословенный Siglo de Oro, золотой век испанской культуры, подан сквозь ассоциативную дымку. Все догадки относительно места и времени действия отданы на откуп зрителю. Сам Дуато ни на чем не настаивает.

Пурпурные занавеси, словно тронутые тленом, и черно-серые ширмы, откуда появляются и за которыми исчезают персонажи, по ходу действия преображаются в таинственные лабиринты Экскуриала, узкие улочки Мадрида, мрачные дворцовые залы и источенные временем могильные плиты.

12 танцовщиков демонстрируют то, что Дуато назвал жизнью испанца — встречаются, влюбляются, расстаются, танцуют на балах, молятся, умирают. Смерть, пожалуй, единственное событие, подвигающее автора на недвусмысленное заявление. Серьезные девушки выносят маски-черепа, следом неумолимо шествует монашеская процессия. В этот судьбоносный момент ренессансная Испания воспринимается не только глазом-ухом, но и носом — в руках у служителей церкви кадила, наполняющие зал терпким ароматом ладана.

Впрочем, Дуато слишком оптимист, чтобы удручаться неизбежностью кончины. И слишком хореограф, чтобы упустить возможность отдать дань балетным традициям. Умершие воскресают — сбрасывают колеты и платья и остаются в телесном, имитирующем наготу трико. Грешных людей замещают их чистые души, жизнь продолжается в надмирном пространстве. Именно так происходит в старинных романтических балетах, в любви к которым устремленный в будущее Дуато еще открыто не признавался.

Por Vos Muero увидел свет в 1996-м в Национальном балете Испании и скоро разошелся на DVD, заставив театральный мир говорить о сверхъестественной пластичности танцовщиков Дуато, о их чудо-телах, плавящихся, словно масло, и дуэтах, текучих, словно патока.

Танцовщики «Стасика» танцуют намного суше и жестче, но умение, как известно, достигается упражнением. А оно может последовать уже в ближайшее время. Знаменитый хореограф работает недалеко — в петербургском Михайловском театре, а директор станиславцев Владимир Урин славится умениям договариваться с неуступчивыми знаменитостями.

Por Vos Muero