Пресса

Так не достанься же ты никому

Спектакль Ярославского драматического театра имени Ф. Волкова «Без названия» по пьесе А.П. Чехова «Безотцовщина» первый раз привезли в Москву на фестиваль «Сезон Станиславского» в октябре, чем в известной степени снизили градус интриги конкурсной программы «Золотая маска»: эта постановка также была отобрана экспертами национального фестиваля и показана 8 апреля в Театре имени Вл. Маяковского. С другой стороны, чем плохо: спектакль из российской провинции показан в столице дважды.
Режиссер Евгений Марчелли дважды ставил «Безотцовщину» с разницей в двадцать лет, и по его признанию, чеховский герой, Платонов за эти годы повзрослел. То, что режиссеру представлялось драмой тогда, сейчас, опять же по его словам, явилось фарсом.
Самым абсурдным, нелепым для Марчелли является исходное чеховское событие: все женщины от моложавой генеральши (Анастасия Светлова) до нелепой местной эмансипе, учительницы химии (Евгения Родина) влюблены в Платонова, который ровным счетом не делает ничего для пополнения собственного донжуанского списка. Дам не обольщает, нет в нем и того азарта, чтобы внести новую жертву в свой эротический реестр: словом, и не демон, и не искуситель, и не самец. Не Байрон, не Колумб, не министр. Но Платонов и не отказывает, когда счастье само в руки плывет, идет, бежит. Не отказывает он даже в тех случаях, когда к роману с генеральшей прибавляется роман с Софьей (Ирина Веселова), женой пасынка Войницыной, правда, бывшей возлюбленной самого Платонова, и совсем уж пародийно-бессмысленна страсть учительницы химии, которая в начале пьесы его ненавидела, но, как потом оказалось, тайно любила. Жена, несмотря ни на что, его тоже любит, правда, непонятно, травилась ли она спичками, потому что такая Саша (Александра Чилин-Гири) привычна к тому, чтобы обнаружить любовницу в постели Платонова, и даже предлагает ей холодненьких сливок из погреба.
В известной степени он без вины виноватый. Его играет Виталий Кищенко. Кажется, они вдвоем с режиссером просто откровенно смеются над этим персонажем. Лысеющий, с выпученными глазами, с лицом, похожим на плошку, он все время удивляется, что молодая вдова готова призывно помахать ему в уединении на пленэре снятыми черными трусиками. И Софья тут как тут. Этот Платонов берет все, что ему отдается, но искренне не понимает, отчего эти женщины, добровольно пришедшие к нему, потом требуют продолжения банкета?
Ладно бы любили, но ведь ни одна из этой колоды не знает, не хочет знать, а чего он, собственно говоря, хочет? А Платонов ничего не хочет. Шесть месяцев не выезжал, зиму провел в уединении с женой, как медведь в берлоге. Однако медведь вылез и попал на праздник жизни, в котором есть женщины красивые, но никому не нужные. Мужей своих не любят или не любили, в мужском сообществе, их окружающем, один нелеп, другой нестерпимо скучен, третий отпетый дурак... В этом выродившемся мире мужчин Платонов выглядит единственным мужчиной, способным взять женщину. Он и мечтать не мог у себя в берлоге, что вокруг него после зимней спячки закипит такая бурная жизнь. Поначалу его глаз радостно блестит, но потом он при всей своей здоровой фактуре кажется нашкодившим школьником и не понимает, как же сделать так, чтобы от него просто отстали.
Перебрав спиртного, Платонов лежит у себя на железной койке – уже поблевал, уже опрокинул ведро воды, но тяжелое похмелье не проходит. У него есть одно желание – накрыться одеялом и спать, спать, спать. Но не тут-то было.
Марчелли сжимает эпизоды пьесы до откровенного фарса. К Платонову выстраивается очередь требовательных визитеров. Конокрад Осип явился с миссией части общества Войницевки. Местные олигархи «заказали» товарища. Операцию «на тот свет» осуществить не удается.
В финале этой четырехчасовой фарсовой эпопеи Софья выстрелит в Платонова, но даже это убийство не станет событием. Одним бароном больше, одним бароном меньше. Теперь Войницевка останется без любовника, а генеральша еще и без Войницевки. Увлекшись эротическим приключением, она не заметит, как промотала состояние.