Пресса

Худрук Центра им. Мейерхольда: театр делает людей счастливыми

Виктор Рыжаков, художественный руководитель Центра имени Мейерхольда (ЦИМ), сумел за недолгий срок превратить центр в площадку тотального эксперимента. Он рассказал РИА Новости о том, каким видит современное театральное искусство, пояснил, как оно может сделать человека счастливым, и признался, что именно актер, а не режиссер, является главным человеком на сцене. Беседовала Мария Ганиянц.

- Можете объяснить, чем именно ЦИМ отличается от других театров?



— ЦИМ делает то, чего еще нет. Это не совсем театр, это скорее исследовательский институт. У нас огромный образовательный блок — режиссерская магистратура и Школа театрального лидера (ШТЛ). Там мы изучаем театр как общественный инструмент. В программе "Институт театра" анализируем методы интеграции — развиваем программы с горожанами, которые в театр ни ногой, ищем язык коммуникации с городом через графический дизайн. Мы учимся экспериментировать, ставить важные задачи и искать инструменты решения. Когда я говорю "мы" – я имею в виду молодое профессиональное сообщество. ЦИМ предоставляет ему пространство для исследований, а также административный ресурс. Для этого мы совсем недавно открыли арт-резиденцию и назвали ее Blackbox.

- А есть в ваших театральных экспериментах место зрителю?

— Наш предмет исследования — театр не только как искусство, но и как общественный институт. Мы изучаем, в каком виде он может возвращать долги обществу, оставаясь при этом искусством, не превращаясь в социальную службу. Еще сегодня театр нуждается в медиаторах — посредниках между театром и зрителем. Такой профессии у нас еще нет.



Однажды во время гастролей в Германии я был очарован зрителями, которые пришли на спектакль "Июль", уже прочитав пьесу Ивана Вырыпаева. На обсуждении они цитировали автора, сидели с книжками, задавали потрясающие вопросы. Обсуждение становилось продолжением спектакля. А у нас зритель может прийти на пьесу Владимира Сорокина, даже не потрудившись прочитать что-то об авторе. А ведь сегодня без знания контекста можно просто потерять время.

- В чем, на ваш взгляд, смысл современного театра?

— Ох, как серьезно спрашиваете… Если поразмышлять – по-моему, сегодня театру, месту особенной встречи человека с человеком, стало еще сложнее. Ему всегда было непросто, но сегодня это пространство для диалога катастрофически сократилось – так активны масс-медиа, интернет, телевидение. Все сегодня хотят удивляться быстро, без внутренних усилий.


А ведь современный театр – это про тонкую связь между людьми и миром. Это встреча актера и зрителя, которая возможна лишь при взаимном притяжении. Чтобы она состоялась, зритель должен набраться терпения, подготовиться, что-то преодолеть в себе. Он должен разглядеть и почувствовать этот воображаемый мир.

Вот про это современный театр — про новые коммуникации между зрителем и артистом, потому что старые не работают. Он — для неравнодушных людей, способных услышать надвигающееся небытие. Словом, современный театр – то, чего не найдешь "на полке супермаркета". Его нет в наличии. Его нужно изобретать и создавать.

- Ваша задача в театре как худрука?

— Собрать работоспособную команду. Сделать ЦИМ реальным центром молодого театрального сообщества — объединить всех участников процесса, поддержать того, кто нуждается в поддержке, свести между собой тех, кто ищет единомышленников. Не руководить художниками, которые приходят работать в ЦИМ, но консолидировать всех на достижение общей цели развития театра.

- Кто главный в театре?

Театр — искусство коллективное. А во главе театра — художник, артист. Энергии в театре нет без актера. Величие Феллини в том, что у него были выдающиеся артисты: Мазина, Мастрояни. Если возьмем наших мастеров — Эфроса, Гончарова, Товстоногова, Фоменко, Ефремова — ведь за каждым — созвездие актерских имен. Режиссеру важно не скатиться до самовыражения, когда артист лишь обслуживает его идею.


- Чего никогда не допустите на сцене ЦИМ?

— Зла, пошлости, продажности. Того, что может оскорблять достоинство человека — человека другой веры, национальности, ориентации. Хотя сейчас все оскорбляться рады.

Кого-то вот оскорбила акция Pussy Riot. А для меня было потрясением, что кто-то в диковатой, театрализованной, но неопасной акции узрел большое зло. Я православный человек, но моих религиозных чувств никто оскорбить не может. Чувства — это же интимная часть моей жизни, духовная. Как их можно оскорбить? А вот разыгравшееся вокруг этого события зло принесло много травм, духовных и физических. Страшная вышла беда. Как бы нам всем научиться видеть зло в другом, и не впускать его в себя.

- У вас есть самоцензура? Поставите, например, современную пьесу про Навального, выборы и "Кировлес"?

— Как бы я поступил, если бы сегодня пришел талантливый автор и принес острую пьесу? Думаю, мне бы хватило бы ума отличить политическую пьесу от политической акции. Если появится человек с интересным проектом, надеюсь, мы его неравнодушный талант распознаем.

- Именно последние полгода, когда вы, помимо должности худрука ЦИМ, заняли пост и директора театра, ознаменовались серьезными переменами. Появились новые проекты, премьеры. Можно уже подвести предварительные итоги?

— Этот год поменял мою жизнь и, надеюсь, изменил и жизнь ЦИМа, вновь вернув его к истокам. У нас с театральным критиком Еленой Ковальской, идеологом ЦИМа и моей "сообщницей", с которой мы прошли боевое крещение в создании ШТЛ, складывается рабочая команда.

В некотором смысле мы продолжаем ту традицию Центра Мейерхольда, которую задумала еще команда Фокина — исследовательская и экспериментальная лаборатория.



В резиденции Blackbox уже вышла первая премьера — "Папа уходит, мама врет, бабушка умирает". Кроме того, ЦИМ поддерживает независимые театры, в этом его большое отличие от других. Мы работали с LiquidTheatre, "Маленьким мировым театром", "Феатром".


В феврале в "Школу театрального лидера", созданную в прошлом году при поддержке департамента культуры, пришли 50 новых слушателей. У нее амбициозная цель: привести в государственный театр молодое поколение художников и менеджеров. Эту обширную программу мы делаем вместе с фестивалем "Золотая Маска".

- Как финансируются подобные эксперименты, что дает департамент культуры, а что вы сами зарабатываете?

— Департамент поддерживает нас, поскольку согласился с ролью ЦИМа как центра нового театра и нового образования. Мы получаем достаточно финансирования для наших амбициозных планов, при условии, конечно, что и сами должны зарабатывать. У ЦИМа появляются и свои попечители. Нам досталось хорошее наследство: современное здание, уникальный зал-трансформер на 300 мест, два маленьких театральных зала ("белый" и "черный"), выставочное фойе. Прошло 12 лет с момента эксплуатации дома и, конечно же, многое приходится обновлять. В этом году при поддержке департамента мы меняем кресла. Делаем редизайн — его автор Василий Кондрашов. Мы нашли его, когда проводили конкурс молодых дизайнеров для одного из проектов. В сентябре откроется новый сайт.