Пресса

15 ноября 2004

Драма театра

Елена Дьякова | Новая газета

В Союзе театральных деятелей обсуждали один правительственный законопроект. Если его примут, спектакли придется ставить на паперти



Время действия: Смутное. 10 ноября 2004 года, 14.30—18.20.

Место действия: Центр СТД на Страстном.

Внесценические персонажи: Герман Греф, министр экономразвития, Алексей Кудрин, министр финансов, Александр Соколов, министр культуры, Михаил Швыдкой, руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии.

Внесценическими перечисленные персонажи назначили себя сами: все были приглашены, но не приехали. Прислали Вестниц — усталых, но терпеливых дам, примерно в чине советниц департаментов.

Сценические персонажи (Хор): Генриэтта Яновская, Светлана Врагова, Петр Фоменко, Марк Захаров, Константин Райкин, Геннадий Хазанов, Гедиминас Таранда, Роман Козак, Илья Эпельбаум, депутат Госдумы Елена Драпеко, руководители театров из Тюмени, Самары, Брянска, других городов РФ, театральные экономисты, юристы, журналисты. Партер заполнен до отказа, галерка — наполовину.
Корифей Хора: Александр Калягин.

Жанр: Кому пролог, а кому эпилог (как говаривали в 1919 году персонажи Булгакова). Но несомненно — драма. Документальная и эпическая. Не то чтобы ремейк «Годунова», но в основе сюжета — перехваченные подметные грамоты из чужого стана.

Еще сюжет напоминал очень давний спектакль Таганки «Живой»: о дельном, неунывающем мужике Федоре Кузькине, которого настигала коллективизация. А Кузькин из-под нее выворачивался, уворачивался…

И в общем-целом оставался Живым. Но дышал уже очень запаленно.

Что ж общего между Петром Фоменко и Федором Кузькиным?

Именно она — перспектива коллективизации самых дельных.


Коллоквиум на тонущем корабле
Людей театра собрал документ, в котором слова «театр» нет. Есть слова «учреждение культуры» и «бюджетное учреждение» (далее — БУ).

Проект закона «Принципы реструктуризации бюджетного сектора» был рассмотрен правительством РФ 21 ноября 2003 года. 22 мая 2004 года документ превратился в стройную систему мер, предложенных Минфином. На сайте правительства РФ он существует в виде краткого и малопонятного обывателю перечня сроков реализации. При остром желании текст можно найти на сайте Минфина, а дайджест — на малоизвестном широкой публике сайте www.unigmt.eunnet.net.

Искать придется именно там: при разработке пространного документа, регламентирующего судьбу медицины, образования, науки, культуры, Минфин и Минэкономики вовсе не обращались к «профильным» экспертам.

А театральной, музейной, медицинской, академической общественности не приходило в голову следить за деятельностью своего правительства бдительно, как Рихард Зорге — за деятельностью чужого.

Впрочем, были и попытки разведки. Но — куда ж тягаться!


Константин РАЙКИН: «Я был на Президентском совете с этим вопросом и, кажется, не был понят. Я говорил про это про все Владимиру Владимировичу Путину. Он отдавал распоряжения с этим разобраться. Дальнейшие события были очень подробно мною отслежены: как они передавались по ступеням власти и тихо там зачахли. Ничего не изменилось.

Министр культуры у нас по неуловимости идет вторым после бен Ладена: с ним невозможно повидаться. Никак! Три месяца я прошу об этой встрече. Все попытки безуспешны.

Я спросил Михаила Ефимовича Швыдкого: «Будет ли это в 2005 году?». Он сказал: «Этого не будет никогда!». Значит, это будет…

И начнется уже с 1 января. Видимо, до принятия закона?!

Не заблуждайтесь, дорогие друзья! Почему только сейчас, так поздно, происходит этот коллоквиум на тонущем корабле? Сознательно сделано так, чтобы Минфин занимался всем этим без нас.

Давно готовилась эта вещь. Были многочисленные просьбы: не разглашать. В разных инстанциях я слышал: «Ребята! Это будет! Не рыпайтесь: эту волну не остановить!». И вот отчего я в первый раз в своей жизни прихожу в отчаяние: я не знаю, что мне делать?! Я не знаю, что сказать труппе. Я молчу. И мое малодушие мне не нравится. Но я просто не знаю, что сказать!».

Все-таки М. Е. Швыдкой. Если грядущая реформа своих целей не достигнет, историки русского театра в XXII веке будут писать об М.Е. эссе из цикла «Характеры». А если победит по всем фронтам, писать и читать эссе на русском языке мало кому захочется.

Во всяком случае, две-три фразы Швыдкого о «грядущей театральной реформе», вскользь сказанные в Петербурге в октябре, не по теме выступления, привлекли к этому внимание общественности.

И тут пробрезжило: летние битвы вокруг «монетизации льгот», осенняя драма и вспышка непокорства в Академии наук, воспаленный вопрос о вытеснении бесплатного высшего образования платным, грядущая «театральная реформа» и такая же музейная — все из одного корня. Все восходит к «Реструктуризации бюджетного сектора».

И дальние последствия будут очень ре-структурными. Это не «палка в колеса», а системный «поворот рек».

Но куда и ради чего?

Собрание музейщиков России, очень похожее на собрание в СТД, прошло чуть раньше. Директор Эрмитажа акад. М.Б. Пиотровский теперь добивается встречи с Иосифом Кобзоном — как с председателем Комитета по культуре Госдумы. Александр Калягин, Марк Захаров, Михаил Ульянов, Константин Райкин направили письмо премьер-министру с просьбой о встрече.

Так в чем же суть грядущей «реструктуризации нематериального»?

Цитирую дайджест: «Анализ сети бюджетополучателей показывает, что среди них есть БУ … с высокой (более 50%) долей доходов от предпринимательской деятельности.

…Ограничение должно привести к потере БУ права самостоятельного распоряжения внебюджетными доходами. Однако такие меры могут привести к тому, что БУ будут скрывать или сокращать свои внебюджетные доходы…

БУ, производящие государственные услуги на нерыночной основе, останутся в составе бюджетной сферы.
Принципиальным изменением в системе их финанси
рования будет лишение их права на самостоятельное распоряжение средствами из внебюджетных источников».

Попросту с 1 января 2005 года закроются внебюджетные счета всех тех театров и музеев, которые сумели эти счета завести и пополнить.

А далее театры, музеи (и больницы, и вузы, и детские сады, и даже предприятия санитарной авиации) будут приписаны к федеральному или к муниципальному бюджету. «Бюджетные учреждения», в которых меньше пяти сотрудников, рекомендуется упразднить или слить с другими.

Любопытно: что имеется в виду? Малые музеи в глубинке, где без них веселей? Сельские здравпункты? Театры вроде «Тени» и «Комик-Треста» (у этих лауреатов национальных премий штат именно около пяти душ)?

«Порт приписки» и будущую «форму хозяйствования» будут определять не театры, а учредители. То бишь власть некоего уровня.

Увы: в России еще приходится смотреть не в закон, а на личности. Там, где учредителем будет значиться нынешний неуловимый Минкульт, — что он сделает для защиты своих (и в лучшие времена «крайних и остаточных») БУ: дела, зданий и сотрудников?

Отсутствие министра культуры в СТД 10 ноября — уже ответ.



Было гуманно, стало ГМАНО

Государственная (муниципальная) автономная некоммерческая организация (ГМАНО) — одна из предложенных форм существования учреждений культуры. Слово очень красивое и емкое: тут и гумно, и манок, и гуано (экзотическое удобрение).

Суть же реформы в том, что учреждениям культуры будут предложены три способа хозяйствования.

Лучшие театры получат бюджетное финансирование, но лишатся права иметь внебюджетное.

Учредитель будет иметь право перераспределять их доходы.

Автономное учреждение вправе заниматься основной и дополнительной деятельностью. Оно осуществляет услуги в соответствии с заданием учредителя и получает на это бюджетное финансирование.

Оно свободно в расходовании своих средств. Но государство не несет за него ответственности.

Есть и третья форма, предполагающая полную самостоятельность.

Но в законопроекте не оговорен механизм передачи учреждениям недвижимого имущества — например, зданий театров.

Зато судьбу «музейных, архивных, библиотечных фондов, особо ценного движимого имущества, а также дорогостоящего медицинского и научного оборудования» в проекте предложено решать особым образом: передавать организациям «на праве безвозмездного пользования или аренды по льготным ставкам, действующим в течение переходного периода».

Что последует за «пере-ходным периодом»? На том же самом собрании в СТД прозвучало: на днях отправлен на доработку Земельный кодекс РФ.

И спасибо, что отправлен: по предложенному законопроекту льготы для культурных, образовательных, научных и медицинских учреждений не предусматривались. Академия наук РФ должна была бы отдавать 30% своих доходов в качестве налога на землю.

Знать, кому-то намозолили глаза ее владения — усадьба Окуловых (Президиум), усадьба Гагариных (Институт мировой литературы), усадьба Голицыных (Институт русского языка), усадьба Трубецких (санаторий «Узкое»), усадьба Шереметевых (Институт Арктики).

И что дальше? Изъятие этих зданий у РАН за долги по аренде? Продажа по модели ГУТА-банка? Приватизация — уже у покойной советской власти — того, что она, худо-бедно, «отдала народу»?

…А по каким ставкам будет оплачиваться аренда театральных зданий?

В Петербурге можно назвать список зданий в центре, которые сразу же окажутся под угрозой.

А (расширяя все ту же тему) клиники на Пироговке, «Склиф», ампирные здания больниц на Ленинском проспекте (он же Калужский тракт), на Таганке, на Божедомке, на Петровке?

Все, кстати, построены частными благотворителями в XIX веке.

Их потомки — те, кто уцелел и в России, — все профессора да художники. Значит (это и есть реституция по-русски?), им и платить снова, вместе со всем сословием, из последних клочьев зарплат.

Теперь уже даже непонятно — кому? Государство — это кто?!



Попсоветы посторонних

Станет все это «игрой на выживание» «ботаников»? Или «тестом на добрую волю» муниципальных властей?

И еще — бог весть зачем! — все учреждения культуры, не достойные бюджетного финансирования, снабжаются по законопроекту такой организацией, как Попечительский совет.

Но ведь в старинные Попечительские советы входили люди, действительно помогавшие театру или гимназии. Своими деньгами. По своей воле, отточенной хорошим образованием.

Теперь в Попсоветы войдут представители местной власти. Для догляду? Количество сотрудников театра в совете ограничено.

Хорош будет губернский город N, где три театра на грани выживания и все худруки заседают в Попсоветах друг у друга.


Много интересного звучало в СТД 10 ноября. Министр культуры А.С. Соколов, как уже упомянуто, там не был. Прислал представителя — Тамару Михайловну Гудима. Вот ее монолог:

— Я очень рада, что вы так вовремя и горячо обсуждаете законопроект! Но еще летом был принят закон № 122, примерно на 600 страницах. Общество обсуждало 10% его содержания — то, что касается монетизации льгот. А этот закон практически пересмотрел действующие «Основы законодательства о культуре».

Многое из обсуждаемого вами связано не с будущими изменениями, а с теми, что уже произошли. И практически эти изменения разрушили законодательство о культуре.

Утратило силу право использовать средства от аренды. Раньше средства, заработанные самим учреждением, не являлись основанием для снятия бюджетного финансирования. А теперь являются.

У нас было несколько статей о льготном налогообложении мастерских, производственных помещений. Сейчас напротив этих строчек написано: «Утратило силу!».

У нас была огромная статья о социальной защите работников культуры. Сейчас эта статья практически сведена к одному абзацу.

Ну и в качестве радостной информации я хочу сообщить, что президент считает необходимым принимать новый закон о культуре после разрушения этого. Что очень радостно как заявление. И что, безусловно, нам придется делать!



Как будут выживать, на какие уступки идти, чем кормиться эти ГМАНО? При трагически неплатежеспособном — в большинстве своем! — населении.

«Сходятся в точку» тиражи качественных издательств, которые пустились в самостоятельное экономическое плавание 10 лет назад. Даже гуманитарии, работающие в «коммерческом секторе», говорят, что могут купить четверть тех книг, которые хотели бы приобрести. А официальная зарплата профессора в Москве — около 8000 рублей.

Как же издателям не разоряться на качественной книге?

У нас почти немыслимы «региональные фестивали», новая и успешная отрасль экономики в Европе. Много ль русских поедут из Луги в Выборг смотреть мариинские спектакли у стен крепости?

Увы… Маловероятно.

500 театров кормятся в Авиньоне летней «офф-программой». На всю Россию театров — 600. Они лежат на бюджете бременем?

Население их тем более не прокормит. Как и музеи.

И за несколько лет наши театры повторят путь издателей.



Государство — это кто?

…А «самые счастливые»? Национальная гордость, которую берется финансировать бюджет (лишив права хозяйственной самостоятельности)?

Цифры простые: тот же театр «Сатирикон» 80% средств зарабатывает сам. А 20% получает из бюджета. С 1 января 2005 года зарплаты и расходы на постановки должны стать меньше в пять раз.

А «излишки» заработанного театром уйдут в бюджет.

Я помню, как в 1994 году демократическая мэрия Петербурга отключила электричество в Эрмитаже за неуплату. А значит, вырубились вся сигнализация и температурный режим хранения. Помню, как голландцы в 1990-х реставрировали крышу Зимнего. Сейчас Эрмитаж имеет свой доход: выставки, зарубежные спонсоры, копии экспонатов в бутике etc.

Благодаря образовательному и духовному ресурсу (а уж затем императорским коллекциям, которые советская власть пополняла лишь реквизированным, а постсоветская сигнализацию вырубала) «Пиотровский и его команда» выжили в новых временах. Встали на ноги.

Прошло 12 лет после новой революции. Экономически успешное предприятие Эрмитаж пора раскулачивать?

Я помню совещание в Москве 1999 года, где цвет русского театра постановил: бить челом правительству, просить, чтобы областные театры не отключали от энергопитания и водопровода даже при наличии задолженности коммунальным службам.

Я помню пресс-конференцию Валерия Гергиева на «Золотой маске» 1996 года. Затравленный, как нищий капельмейстер Крейслер, Валерий Абисалович благодарил пивзавод «Балтика», который дал денег — привезти из Петербурга в Москву оперный оркестр театра на два фестивальных спектакля. Теперь великий театр доезжает и до Парижа, и до Нью-Йорка. Теперь можно ставить Форсайта и платить Фонду Баланчина. В каждой премьерной программке — благодарность спонсорам постановки. (Все они — европейцы да американцы: даже когда ставят «Жизнь за царя» к 200-летию Глинки!) Но все же Мариинский жив и снова блистателен.

Пора раскулачивать?

Через несколько лет все будет там, как в 1996-м?

Смешно: так мало ус-пешных производящих предприятий появилось за 12 лет в России. Обувную фабрику назову одну, косметических — пять. Все, впрочем, пригодно только для патриоток.

Реструктуризаций на сей предмет не слыхать.

Но вот эти… производящие нечто совершенно нематериальное… они… самая стойкая, храбрая и талантливая их прослойка как-то выжили и вывернулись.

Значит, их пора стричь, пополняя бюджет? Вот именно их, которых поддерживают и считают «расходной частью» бюджета в странах с куда более платежеспособным населением.

Именно их, которым последние 12 лет не принесли ничего: ведь практически все здания, коллекции, оборудование, архивы, образовательный ценз созданы Российской империей (реже — СССР).

Это приватизация еще и на 300 лет вглубь?

Во имя интересов народа?

Но ведь народ они-то и содержат в человеческом образе.

«Бюджетная сфера» производит не дивные звуки, семиэтажные формулы и Кабинеты греко-латинской словесности.

Посредством этого она производит качество населения.

И если загубить этот процесс — и так не прекративший свое течение чудом! — через десять лет процесс расчеловечивания 140 млн зайдет далеко.

Пока же законопроект «Реструктуризации бюджетного сектора» вышел на свет. Он еще не утвержден правительством и не поступил в Госдуму. Мы продолжим обсуждение.



оригинальный адрес статьи