Пресса

В этом году балет Мариинского театра представлен в программе национальной театральной премии вроде бы скромно -- один небольшой спектакль, продолжительность -- всего час. Но эта одноактовка способна затмить многие многоактные опусы, потому как и была задумана для того, чтобы поражать воображение. Чтобы запоминаться надолго, на десятилетия, как должны запоминаться свадебные торжества. Наряд невесты, вкус свадебного торта, какой-нибудь особенный фортель, выкинутый увлекшимся гостем. Потому что «Пробуждение Флоры» -- балет Мариуса Петипа и Льва Иванова -- был сотворен как часть свадебных торжеств в императорской семье (в 1894 году выходила замуж великая княжна Ксения Александровна). Год назад балетмейстер-реставратор Сергей Вихарев восстановил этот спектакль по записям, хранящимся в гарвардском архиве, и теперь мы можем представить себе, как примерно все это происходило более века назад.



Торт? Торт. Конечно. Огромные разукрашенные пачки. Процессии, в которых героев везут сначала игрушечные львы, а затем вполне живой белый козел (это упряжка Бахуса). Ансамбли богов, богинь и примкнувших к ним избранных смертных (в честь земных правителей традиционно пляшут правители небесные, но древнегреческие, то есть те, с которыми можно так вольно обращаться) кладутся густыми слоями, каждая вариация -- как розочка, и этих розочек тьма. Порой они знакомы дословно, как вариация Голубой птицы из «Спящей красавицы», порой совпадают с дошедшими до нас текстами частично, но оригинальность редко ценится в брачных церемониях. И три финала, сотворенные под явным влиянием живописцев-академистов, как три фотографии, фотографии старинные, где понятно, что люди стояли, замерев, какое-то существенное время (последняя картинка, пока не закрыли занавес, длилась столько, что у купидончиков из балетной школы начали подрагивать ноги).



Артисты играют в эти игры с удовольствием, правила игры им хорошо знакомы, ведь Вихарев уже делал в Мариинке «Спящую красавицу» и «Баядерку». Екатерина Осмолкина, что выдвинута на «Золотую маску» за главную роль в этом балете, была совершенно замечательной Флорой -- ее героиня осознавала себя украшением и была тем горда. Блистательная и беззаботная техника, отличное чувство стиля -- балерина стала лучшим проводником в ту эпоху, когда мало кто еще задумывался о женском равноправии и ни одной балерине еще не пришло бы в голову говорить о творческом самовыражении. Цветок, ювелирный изыск, бабочка -- привычный тогда круг обозначений балерины, и Осмолкина с удовольствием вписывается в него. Церемонная галантность танцовщиков (Зефиром был Андриан Фадеев); мохноногие сатиры в пушистых париках; масса «разговоров руками»; забавные балетные фантазии на темы нарядов греческих богов; словом, все то, от чего в первые же дни после революции отказался балет и стремглав кинулся в двадцатый век, все это воскресло и сияет на Мариинской сцене. У «Пробуждения Флоры» три номинации -- лучший спектакль, лучшая работа хореографа и лучшая женская роль. Даже при очень суровой конкуренции в этом сезоне можно будет понять жюри, если оно расщедрится более чем на одну «Маску».