Пресса

Балет борется с наркотиками и сексуальной распущенностью

В этом году балетная программа «Золотой маски» летит головокружительно. Спектакли идут непрерывным потоком один за другим, иногда даже наезжая друг на друга. Это произошло, например, с выступлениями двух известных трупп: Михайловского театра из Санкт-Петербурга и «Балета Евгения Панфилова» из Перми. Номинированные на «маску» балеты обоих театров проходили по разряду современного танца.


Такое странно в случае театра Михайловского – выдвинутый на нацпремию балет Начо Дуато «Белая тьма», как и все творчество всемирно известного хореографа, основан на пластике и формально может быть отнесен в категорию «контемпорари». Однако, не в меньше степени его хореография вобрала в себя и классическую лексику. Прошедший школу Бежара (Дуато учился в бежаровской “Мудре”), испанец хорошо усвоил уроки мастера и в его балетах, как в плавильном котле - и классика, и восточные этнографические мотивы, и модерновая техника. Представленная на вечере в лучших своих образцах импрессионистская хореография балетмейстера волновала так, как могут волновать только подлинные произведения искусства.

Балеты Дуато — при всей своей бессюжетности удивляют богатством образов. В причудливых переплетениях тел — плеск волны, дуновение весеннего ветерка... Движения в своей чудесной вязи перетекают одно в другое. Артисты в андрогинных костюмах в первом балете растворяют свои тела в свете и музыкальной гармонии, сливаясь с музыкой Шуберта. Уже само название первого - “Без слов” - утверждает безмолвие. Движение передает тут то, что не в силах передать никакие слова – поэзию любви и чувственности. В конце каждой части другого балета — опуса на музыку Дебюсси “Duende” — помимо красивейших дуэтов и трио символизирующих образы природы – остроумная акробатическая точка – стойка на руках.

В «Белой тьме»(2001 г.) хореограф словно проникает в сознание своей героини – наполненный бредом. В насыщенных драматизмом дуэтах мужчина и женщина с «судорогой чувств» выясняют отношения. В ансамблях органично перетекающие одна в другую хореографические формы: чередует массовые сцены с дуэтами дивной красоты, а на людские головы в течении всего балета сыплется белый порошок - символ кокаина (на сцене его заменяет сахар с солью), поскольку балет— о трагедии наркомании и сочинен в память о сестре хореографа, умершей от передоза в 29 лет.

В номинации «Лучший танцовщик» за исполнение партии в этом балете выдвинут совершенно блестящий исполнитель - Леонид Сарафанов. И если уж кто достоин маски – так это он. Звезда мирового балета, нынешний премьер Михайловского театра и приглашенный солист Американского балетного театра, чтобы танцевать балеты испанского гения когда-то расстался с тепленьким премьерским местом в Мариинке. И действительно пластика испанца, которая является камнем преткновения для большинства классических танцовщиков, в исполнении Сарафанова льется легко и естественно, завораживая публику экспрессией.

Отчасти теме наркотиков и обличению разнузданной сексуальности посвящен и часовой опус франко-венгерского хореографа Пола Френака «InTime-2», созданный им когда-то на собственную труппу и недавно перенесенный в екатеринбургский «Танцтеатр». Выдвинут он по трем номинациям («Лучший спектакль современного танца», «Лучшая работа хореографа» и «Лучшая работа по свету»). В центре сцены - красный диван, а все пространство вокруг завалено искусственными алыми гвоздиками. Вот на этом-то диване-сексодроме хореографом и демонстрируются все возможные формы, как он мягко выражается, «человеческих взаимоотношений между мужчинами и женщинами, мужчинами и мужчинами, женщинами и женщинами…»: временами под «Лунную сонату». Впрочем, все в пределах «нормы»… Никакой «обнаженки» - трусы и лифчики там где они и должны быть … В конце на диване обмазанное грязью голое существо символизирующее одиночество. Пока не закрывался занавес его побежали разглядывать и фотографировать какие-то старушки

Выстрел оказался холостым - ничего нового в этом «данс спектакле» (действо так и именуется) - нет: фривольный диван используется на балетной сцене с 20-х годов, со времен Брониславы Нижинской и её балета «Лани»… Заваленная цветами сцена -привет Пине Бауш, которой видимо и пытается подражать автор в своем творчестве… Что-то от Прельжокажа, что-то от других хореографов. В общем с миру по нитки – голому рубашка.

Не сильно вдохновила и «телесная перформанс-инсталляция» Анны Абалихиной «Экспонат/Пробуждение», представляющая Александринский театр и отмеченная аж в четырех номинациях: и как «спектакль», и как «Лучшая работа балетмейстера-хореографа», а кроме того «работа художника в музыкальном театре» (Галя Солодовникова) и художника по свету (Евгений Афонин, Сергей Васильев). Здесь в некоем подобии мини-бассейна, или мини-ледовой арены показан путь эволюции от инфузории-туфельки к человеку, а если говорить попросту, плавание некоей напоминающей Ихтиандра полуголой девицы в резиновой шапочке, трусиках и бюстгальтере в желе. Подсветка придает действу фантастический характер. Вначале колышется какая-то перворожденная и бесформенная масса… Из «плацентарного мешка» (обычный целлофан) в который обернут исполнитель, продираются конечности. Потом образуется нечто похожее на полурыбу- получеловека. Человек-амфибия в процессе часового скольжения тела по поверхности напоминающей лед усыпанный снегом (на самом деле это шарики гидрогеля) встает на ноги, олицетворяя «венец творенья», а может быть становление души…

Балет «Глазами клоуна» (выдвинут в трех номинациях: «спектакль в современном танце», «лучшая работа хореографа» - Алексей Расторгуев, «лучшая женская роль» - Марина Тихонова) о некоей кукле, созданной Мастером, с заимствованиями из «Коппелии» Ролана Пети просто разочаровал, особенно на фоне мощного спектакля «БлокАда» ушедшего в мир иной легендарного основателя труппы Евгения Панфилова. Но не будем о грустном…

Даже не представляю, как будет оценивать жюри эту загадочную категорию «современный танец»… Слишком несопоставимые спектакли представлены в ней. Ведь между гениальными творениями НачоДуато и новоявленными «телесными перформансами-инсталляциями» - целая пропасть.