Пресса

Индейцы майя против опричников с табуретками

В этом году оперные спектакли «Золотой Маски» были очень разнообразны. Еще в декабре 2014 года Пермский театр оперы и балета показал в Москве спектакль «Королева индейцев» с музыкой Генри Перселла в постановке Питера Селларса («Маска» за лучшую режиссуру), задав столь высокую планку, что бороться с таким ярким лидером было уже почти бессмысленно (но разве для этого существует фестиваль?).

Мало что за последние годы прозвучало так актуально. Селларс положил в основу нового либретто роман никарагуанки Розарио Агиляр «Потерянные хроники Terra Firma», рассказавшей историю конкисты от лица женщины. Одна из героинь оперы — донья Исабель, прибывающая со своим мужем, испанским военачальником, покорять индейцев (ее поет Надежда Кучер, «Маска» за лучшую женскую роль). Исабель вдруг понимает, что наступил последний день, когда ее муж вел себя как христианин.

Получился сложносочиненний, феноменально острый спектакль о геноциде (с крещением в джунглях под дулами ружей, с реками крови) и о том, что жестокость победима лишь любовью и состраданием. Мучительно прекрасная, трагическая музыка Перселла (Англия, XVII век), исполненная в исторической манере под управлением Теодора Курентзиса («Маска» лучшему дирижеру) мистическим образом заставила пережить сюжет как нечто глубоко личное. В итоге — еще одна «Маска»: за лучший оперный спектакль, то есть главная награда.

Курентзис, которого столица просто выжила прочь, — один их самых интересных дирижеров России. Пусть работы его часто эпатажны, как представленная на фестивале рискованная опера Дмитрия Курляндского «Носферату» на фантазийно трактованный сюжет о Персефоне, похищенной Аидом, где производят голосом что угодно, только не поют. Снобизм «Носферату» оказался так высок, что, в отличие от «Королевы», он вызвал и самые резкие мнения. А «Маска» лучшему композитору (как ожидалось, Курляндскому) не была присуждена. Однако краска, которую Курентзис уже внес в культурную палитру России, войдет в музыкальную историю. У Пермского театра за два этих спектакля было 15 номинаций. За «Королеву индейцев» проголосовали еще и критики — редкий случай: обычно нас, музыкальных критиков, давят числом и «уменьем» драматические. Эту «Маску» Курентзис на церемонии вручения премий подарил Курляндскому.

С пермским театром конкурировал только Большой — 10 номинаций за три оперы. Но отмечен лишь Дмитрий Белосельский — «Маска» за партию короля Филиппа в «Доне Карлосе».

Много опасений у меломанов вызывала «Царская невеста» в постановке Андрея Могучего (Михайловский театр) с его снисходительной иронией к Римскому-Корсакову ( в отличие от благоговения создателей «Королевы» перед Перселлом). Самым нелепым показались в спектакле тэги, которые для вящей ясности в этом странном компоте а ля роман Сорокина проносили по сцене на табличках: «мед», «зелье», «дом Собакиных», «царь» — видимо, для тех, кто уже полностью ушел в мир гаджетов. Да еще дирижер Михаил Татарников, видимо, в отчаянии от хора опричников с табуретками, обесцветил красочную музыку… Тем не менее, настораживал печальный опыт прошлого фестиваля — победа примерно столь же безумного «Евгения Онегина» Андрия Жолдака того же Михайловского театра. Кстати, почему именно эту нелепую «Царскую» с 12-и камер транслировали по ТВ в прямом эфире? Говорят, быстро удалось утрясти авторские права. Еще бы. Кому они такие нужны.

Мне жаль, что не отмечена «Аида» Петера Штайна в Московском музтеатре им. Станиславского и Немировича-Данченко. Этот спектакль можно рекомендовать к изучению всем начинающим режиссерам. Здесь уравновешены все компоненты оперной постановки. При этом, по словам Штайна, — «никаких гигантских статуй, цветов лотоса — словом, никакой старой гостиницы «Украина». Все это только разрушает музыку». Неплохо было бы наградить Андрея Могучего табличкой с тэгом «Разрушает музыку».

Зато выстраивал ее в театре «Новая опера» Дмитрий Волосников (специальная «Маска») — дирижер, управлявший диковинно задуманным спектаклем «DIDO» — «Дидона и Эней» все того же Перселла, пролог к которому написал по просьбе режиссера Натальи Анастасьевой Майкл Найман.

Екатеринбург привез «Летучего голландца». С учетом того, что Вагнер у нас — все еще раритет необычайный, неплохая осталась память о спектакле.

Образцово-традиционный астраханский «Евгений Онегина» в постановке Константина Балакина излучал скромное обаяние, резко контрастируя с «Носферату», которого показали накануне: обалдевшая публика увидела подряд два полюса сегодняшнего музыкального театра. И мне жаль, что недооценили астраханскую художницу Елену Вершинину, вручную создавшую эффектные «доморощенные» декорации на прозрачной пленке.

То, что Евгений Зайцев получит «Маску» за заглавную роль в бродвейском мюзикле «Чаплин» Театра музкомедии Санкт-Петербурга, не было сомнений с первых же минут спектакля; «Маску» за женскую роль тут вручили Марии Лагацкой-Зиминой (Хедда Хоппер в «Чаплине»). А сам спектакль признан лучшим по разделу «Оперетта/Мюзикл».

Мюзикл «8 женщин» пермского Театра-Театра по известному французскому фильму, поставленный Борисом Мильграмом, показанный под занавес фестиваля, неожиданно отхватил специальную «Маску» и еще две штуки за костюмы (Ирэна Белоусова) и сценографию (Виктор Шилькрот). Пермь по мелочи не работает!

Интересно, что в этом году жюри под руководством Андрейса Жагарса наградило музыкальные спектакли еще некоторых драматических театров.

Большинство «танцевальных» «Масок» разделили меж собой Москва и Екатеринбург. «Лучший балет» — «Укрощение строптивой» Большого театра (Катарина и Петруччо, Екатерина Крысанова и Владислав Лантратов, получили и обе «артистические» премии). Зато «Маски» лучшего дирижера в балете и лучшего хореографа присуждены Павлу Клиничеву и Вячеславу Самодурову — за спектакль «Цветоделика» (Екатеринбургский театр оперы и балета). А лучшим спектаклем в жанре современного танца назван «Экспонат/Пробуждение» Анны Абалихиной (Санкт-Петербург, Александринский театр).