Пресса

Итоги «Золотой Маски». Критика

«Золотая Маска» подвела свои итоги — жюри наградило лучшие спектакли 2013-2014 года. Решения и итоги премии для ТеатрAll комментируют ведущие театральные критики.

Марина Давыдова, главный редактор журнала «Театр»:

В любом году результаты «Маски» частично совпадают с моими ожиданиями, а частично нет. Но я принадлежу к тем, кто верит в честность и беспристрастность и экспертов, отбиравших спектакли, и жюри. Лично я рада, что награды в актерских номинациях достались Игорю Миркурбанову и Ксении Орловой. Но в этом году очень выраженной оказалась политическая составляющая. Некоторые решения принимались из соображений «как бы не навредить» — всему театральному сообществу, конкретно «Золотой маске», конкретным номинантам. Фамилии тех людей, которые в нашем сознании ассоциируются с новым трендом, новым театром, были выведены из игры. Например, Константин Богомолов, который был представлен двумя спектаклями, один из которых хороший («Гаргантюа и Пантагрюэль»), а другой просто выдающийся («Карамазовы»). Или Кирилл Серебренников — жаль, не попали его «Мертвые души», которые могли бы смело претендовать на победу, но ведь был представлен и «(М)ученик»; Тимофей Кулябин, Дмитрий Волкострелов.

Всегда можно сказать, что именно так легла карта. Но при этом нельзя не признавать, что мы оказались в атмосфере страха, и что решение жюри могло бы быть другим — если бы не было этих плакатов с Серебрениковым и Богомоловым, если бы на ступени МХТ не приносили свиную голову с надписью Табакову, не было бы скандала вокруг «Тангейзера». В предыдущие годы, у меня не было никакого внутреннего протеста, даже если решение жюри кардинально расходилось с моим мнением. А в данном случае я не могу быть вполне уверена, что жюри действительно думало так, как проголосовало. Опасная тенденция, и если она продолжится, то это пагубно скажется и на работе фестиваля с премией, и на нашем ментальном состоянии вообще.

Никак не отмечена работа «Группы юбилейного года». Причем в данном случае никакой политики напрямую не просматривается, просто у нас эстетика начинает тесно с этой самой политикой переплетаться. До сих пор режиссер мог регулярно «надругаться» над святым, бунтовать — и никому не приходило в голову нарушать консенсус того, что он имеет на это право. Сейчас если даже ты ищешь какие-то новые пути, то уже считаешься опасным вольнодумцем.

Григорий Заславский, театральный критик, главный редактор журнала «Станиславский»:

Жюри «Золотой маски» работает с теми номинантами, которые ей предложили эксперты-отборщики. И именно навязчивость в их работе по-настоящему режет глаз — как написала моя коллега Ольга Егошина, в номинациях часто собирается не лучший на сегодняший момент театр, а модный на сегодняшний день театр. Должен быть разговор о принципах отбора — потому что очень странно заставлять жюри выбирать между, скажем, очень достойной Ксенией Орловой в «Возмездии 12» и Алисой Фрейндлих в «Алисе». Между Игорем Миркурбановым и Данилой Козловским или, скажем, Евгением Мироновым. Не обижать заслуженных мастеров с их прекрасными работами — и не топить молодых. Нужно каким-то образом дифференцировать, разделить по родам, не ставить жюри перед таким странным выбором между артистами на все времена и артистами, скажем так, сегодняшнего дня.

Лично для меня было странно, что без призов остались Виктор Вержбицкий в «Карамазовых», Данила Козловский в «Вишневом саде»-победителе, а Лаврентий Сорокин получил только спецприз. Что не заметили прекрасные работы Фрейндлих и Раппопорт. Что никак не отметили работу Робера Лепажа и особенно — его художника Карла Фильона в спектакле «Гамлет. Коллаж». Наконец, очень странно не увидеть в номинациях трагически погибшего Алексея Девотченко, который мог бы, как и Светлана Брагарник, быть выдвинутым на лучшую роль второго плана в «(М)ученике».

У «Маски» есть ряд проблем, и к ней есть ряд вопросов — почему, например, за 22 года ее существования премию за выдающиеся заслуги ни разу не получали такие мастера, как Марк Захаров и Олег Табаков (в 2014 году Марк Захаров получил «Золотую Маску» с формулировкой «За выдающийся вклад в развитие театрального искусства» — примеч. ТеатрAll), хотя на последней церемонии эту премию получили девять человек? Все эти вопросы требуют нормальной дискуссии. Но театральное сообщество до того поляризовано, что на данный момент она невозможна.

Анна Гордеева, театральный критик, эксперт в области балета, оперы и музыкального театра:

«Музыкальное» жюри, раздав награды во всех номинациях, за «работу композитора в музыкальном театре» выдавать «Маску» отказалось. Ок, спектакли в стране есть, артисты есть, режиссеры, хореографы, певцы в наличии — а композиторов нет. В предыдущие годы «отказы» жюри случались — но лично мне помнится только «нулевое» решение в номинации «спектакль оперетты». С опереттой у нас из года в год проблемы, сплошь и рядом экспертный совет формирует шорт-лист по принципу «лучшее среди худшего», так что тогда никто особенно и не удивился. Но в композиторской номинации этого года — Майкл Найман, английская суперзвезда (автор основательного и эффектного «предисловия» к «Дидоне и Энею» Перселла, что поставили в «Новой опере»; кто вообще не интересуется большой музыкой — вспомнит его саундтреки к фильмам Гринуэя и к «Гаттаке») и Дмитрий Курляндский, звезда российская (его «Носферату» в Перми стал звуковым событием в истории России). Трудно представить, кого хотело бы наградить жюри, если эти кандидаты его не устроили. Бетховена? Стравинского? Игоря Крутого? Теряюсь в догадках.
Такая впечатляющая ложка дегтя тем не менее не замазала все «музыкальные» итоги «Маски». Остальные призы будто раздавало другое жюри – очень разумное, отличающее событие от не-события и добро от зла. Был зафиксирован несомненный триумф «Королевы индейцев» Пермского театра оперы и балета (пять «Масок» — спектакль, дирижер (Теодор Курентзис), режиссер (Питер Селларс), лучшая женская роль (Надежда Кучер) и приз критики) – награды полностью заслужены, «Королева» действительно правила предыдущим сезоном (за который и вручались «Маски»). Не меньший триумф (хотя и с меньшим количеством «Масок» зафиксирован в современном танце – спектакль «Экспонат. Пробуждение», сделанный хореографом Анной Абалихиной на Новой сцене Александринского театра, был назван лучшим спектаклем contemporary dance и получил награду за свет. И это было торжество технологии — как «железной» техники, так и техники телесной, что были явлены в этом спектакле на таком уровне, что он казался привезенным не из Петербурга, а из XXIII века. То есть здесь вершины заметили, оценили, выдали «Маски».

Алла Шендерова, театральный критик, обозреватель журнала «Театр»:

Решение любого жюри субъективно, голосование — это всегда лотерея. В сегодняшней обстановке, когда в каждом из нас (я и себя не исключаю) время от времени просыпается внутренний цензор, результаты этой лотерии еще неожиданнее. Поэтому, обсуждая итоги «Маски», я бы советовала коллегам быть особенно бережными друг к другу. Есть хорошая фраза: если Вы упали в яму, первое, что стоит сделать — перестать копать. Однако суть профессии критика — анализ, то есть это самое «копание». Поэтому признаюсь, что некоторые решения жюри показались мне странными. Я удивлена тем, что не замечен уникальный проект Робера Лепажа «Гамлет | Коллаж», в котором вместо сцены-коробки появляется трехмерное игровое пространство - нам и не снились такие постановочные технологии! Уже второй год подряд по итогам голосования получается, что у нас нет таких режиссеров, как Константин Богомолов и Кирилл Серебренников. А между тем, сегодня это лидеры российской режиссуры. Сильнейшие впечатления прошлого сезона — сверхактуальный «(М)ученик» Серебренникова, «Гаргантюа и Пантагрюэль» и особенно «Карамазовы» Богомолова — оставлены без внимания. В прошлом году сходную ситуацию с постановками Серебренникова и Богомолова изменил приз критики, доставшийся спектаклю «Идеальный муж». Жалею, что в этом году мы не проявили такого единодушия. Жалко, что осталась без награды достойная работа Тимофея Кулябина «KILL». Досадно за конкурс «Эксперимент» — я видела в нем других лидеров: «Лекцию о ничто» Дмитрия Волкострелова и «Присутствие» Семена Александровского, редчайший случай спектакля, в котором один режиссер блестяще исследует систему другого (Юрия Любимова). Но есть и хорошее: в меня вселяют надежду три актерских премии — награды за лучшую женскую и лучшую мужскую роли соответственно Ксении Орловой и Игорю Миркурбанову, а также специальная премия жюри, которая досталась артисту новосибирского «Глобуса» Лаврентию Сорокину. Это уникальные артисты с редким мастерством и потрясающими возможностями. Я очень рада, что их отметили.