Пресса

В этот уикенд в "Новой опере" выступили три коллектива, претендующие на "Золотую маску" в номинации "Современный танец". ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА определила фаворита.

В последние годы в этой номинации открытий нет. Эйфория 1990-х годов, когда казалось, что еще чуть-чуть, и мы, несмотря на советские глухие годы, зашагаем в ногу с изощренным Западом, а то и дадим ему фору (по крайней мере по части наивной свежести тем), развеялась без остатка. Отечественный contemporary dance так и остался на мировой обочине, и судить его приходится по нашим внутренним законам.

Только этим и можно объяснить появление в конкурсе спектакля "Песни Комитаса" петербургской компании "Каннон Данс". Оммаж великому армянскому композитору Комитасу хорош для месячников российско-армянской дружбы, он сделан с искренним пиететом к культуре Армении. Глубокая скорбь по трагической судьбе армянского народа, в частности по поводу резни, устроенной младотурками и стоившей рассудка священнику Комитасу, переполняет погруженное во мрак часовое действо.

Под отвесно падающими лучами разыгрываются глубоко символичные мизансцены типа отбивания шерсти, или омовения ног, или разламывания сухого лаваша, или осыпания землей. Между мизансценами черные фигуры довольно споро исполняют ладно пригнанные друг к другу па. В разнополых дуэтах мужчины неизменно стремятся постоять за родину, а женщины скорбно приникают к различным частям их тел. В однополых танец обретает большую абстрактность, но сохраняет деятельную печаль. Выдержать час этого монотонного траура все равно что отстоять заупокойную службу по малознакомому человеку.

Пермский Балет Евгения Панфилова представил на конкурс 20-минутный балет Ицхака Галили — успешного израильтянина, возглавляющего в Нидерландах компанию своего имени. На эксклюзив хореограф не расщедрился: "То, что я никому не сказал" — часть постановки десятилетней давности. Надо признать, что почти все авторы, работающие в Нидерландах, находятся под гипнозом творчества главного хореографа страны — Иржи Килиана. Как назло, для своего балета Ицхак Галили выбрал классическую музыку (в частности, Моцарта), прочно ассоциирующуюся с шедеврами господина Килиана. Словом, постановка выглядит этюдом "по мотивам" — гладким, как у отличника, и неотвратимо вторичным. К тому же хореография сильно пострадала от неокультуренных пермских тел: к полувздохам диафрагм, просчитанной спонтанности жестов, микропаузам и внутренним синкопам артисты труппы, воспитанные на крупном помоле балетов Евгения Панфилова, пока не готовы. Впрочем, эта техника не по телам и более искушенным коллективам, что, конечно, не означает, что браться за нее нельзя. Просто не стоит путать полезную для физического и душевного здоровья прививку европейской культуры с достижениями национальной.

Такими достижениями чаще других компаний балуют екатеринбургские "Провинциальные танцы" Татьяны Багановой. Представленный на конкурс спектакль "После вовлеченности. Диптих. Часть 2" ("Ъ" писал о нем 12 декабря 2007 года) — вторая, но вполне автономная часть работы, сделанная по заказу старейшего и почтеннейшего Американского фестиваля танца (ADF). Заказ, по-видимому, стимулирует хореографа Баганову: все лучшие ее вещи, очень русские по духу и стилю, поставлены именно для американских студентов и лишь затем пересажены на отечественную почву.

Как водится у Татьяны Багановой, линейного сюжета в спектакле нет, а есть общее настроение, обилие метафор и та почти мучительная недосказанность, которая заставляет снова и снова прокручивать запавшие в память мизансцены и образы, докапываясь до их тайного смысла. Взять хотя бы главный образ спектакля — надувные шары. Они могут означать и волшебство детской мечты, когда заключенный в гигантскую прозрачную оболочку длинноволосый ангел с лампочками на груди вздымает вокруг себя нимб снежных хлопьев. А могут — и крушение иллюзий, ведь ангел в плену, а исполинский шар плющит всех, кто пытается оседлать его. Шары поменьше — материнская утроба: их выдувают ртом женщины после чрезвычайно красивой по графике (черные силуэты на красном фоне) сцены совокупления. Да что там шары, не менее эффектны и сцены у стены задника, по которой персонажи движутся вниз головой или параллельно полу, и финал, в котором по световому лучу, взметая длинными волосами облака пыли, ползут к счастью неприкаянные багановские женщины. И хотя в 100-минутном спектакле есть провисания ритма, режиссерские неувязки и недоработанные сценические ситуации, его поэтическая логика и талант автора держат публику в ежовых рукавицах.



В конкурсе "Золотой маски" еще два номинанта — "Этюды. Кармен", поставленные Аллой Сигаловой с юными актерами МХТ, и "Безнадежные игры" петербургско-ахенской труппы "До театр". Игра еще не кончена, но в первом круге финалист уже явно определился.