Пресса

Раздача клонов, материализация духов

Протяженность конкурсных показов главного театрального фестиваля страны в этом году исключительная, с середины февраля до середины апреля. Конкурс драмтеатров открывается приездом БДТ — и здесь есть если не сенсация, то изюминка: в основную номинацию "Спектакль большой формы" попали сразу три работы этого театра. Случай в истории "Маски", кажется, беспрецедентный.

Прошедший сезон для БДТ был проверочным: вместе с длинным, сложным и, разумеется, конфликтным ремонтом подошла к концу "творческая пауза", во время которой должны были тем или иным образом выстроиться отношения театра и нового художественного руководителя, Андрея Могучего. Послеремонтный старт оказался высокоскоростным.

Три премьеры, ставшие номинантами "Маски", демонстрируют камбэк легендарного театра, свидетельствуя о том, что БДТ вновь удается то, что когда-то было едва ли не главным его свойством: а именно, создавать ту самую "большую форму". И дело не в размерах сцены, не в количестве актеров, а в способности "укрупнять" тему, идею, стиль, превращая спектакль в зачастую спорное, но не проходное событие.

Это хорошо видно на примере спектакля "Пьяные" в постановке самого Могучего. Пьесу Ивана Вырыпаева в прежние времена обязательно обвинили бы в "мелкотемьи". Несколько пар разной степени алкоголизированности выясняют отношения друг с другом и с мирозданием: иногда смешно, иногда монотонно, иногда претенциозно. Но Могучий буквально утопил (в хорошем смысле слова) представителей трех актерских поколений БДТ в изобретательном и всепоглощающем изображении-переживании этого самого опьянения. Смесь шаткости и свободы, неустойчивость и неотступность, критика чистого разума туманными мозгами — все это играется с таким сосредоточенным азартом, что "пьяные" (а за ними и спектакль) как будто растут на глазах, превращаются из физического явления в метафизическое состояние.

"Человек" — еще один спектакль-номинант — чистая противоположность "Пьяным". Словенский режиссер Томи Янежич инсценирует книгу лагерных воспоминаний австрийского психолога Виктора Франкла, выжившего в Освенциме. Задача, которую периодически стараются решить самые разные театры и режиссеры, вообще-то изначально не лишена абсурдности: как вы себе представляете "хороший" спектакль о концлагере? Янежич демонстрирует впечатляющий образец режиссерского такта: он выстраивает между актерами и текстом очень правильную дистанцию, которая позволяет участникам постановочно минималистичного спектакля говорить о трагедии, не пытаясь ее изобразить, вызывать тени убитых, не оскорбляя их память.

Полная противоположность и "Пьяным", и "Человеку" — "Zholdak Dreams: Похитители чувств". Андрий Жолдак растворяет классический сюжет "Слуги двух господ" Гольдони в каком-то умопомрачительно кислотном необарокко. Как минимум четыре слоя сценического действия окружают и атакуют гольдониевских персонажей, космические клоны внедряются в слова и даже в тела героев, техника перформанса переворачивает отношения между сюжетом и ремаркой. Все это зрелищно и — нужно сказать отдельно — слаженно и внятно. На сцене буянят пестро, но не неряшливо, в безумии спектакля определенно есть своя система. К концу переодевания, превращения и путаница приобретают характер вселенской инфернальной чехарды, которая словно издевается над счастливой развязкой. Как это, собственно, и полагается в любой уважающей себя театральной вселенной — просто потому что любой финал здесь может быть только промежуточным.

"Пьяные": Театр имени Моссовета, Основная сцена, 29 февраля, 19.00;

"Zholdak Dreams: Похитители чувств": Театр наций, Большая сцена, 1 марта, 19.00;

"Человек": Театр имени Моссовета, Основная сцена, 2 марта, 19.00