Пресса

Пить нельзя трезветь

Что-что? Правда лучше вранья? Жить надо, чтобы отдавать, а не брать? Любовь – главная сила на земле? Да вы, батенька, просто пьяны… Ну правда, кому, кроме пьяного, могут всерьез, а не просто так ради словесной благости, прийти в голову и на язык эти банальности? Они и приходят героям пьесы, которая так и называется – «Пьяные». Написал Иван Вырыпаев, режиссер Андрей Могучий поставил в БДТ имени Георгия Товстоногова, который привез свой спектакль на «Золотую маску» и открыл им 29 февраля триптих гастрольных представлений в Москве.

Твоя мать жива? Да у тебя белая горячка: она умерла год назад! Что до того, что из твоей души она не уходит – поди проспись.

Жена изменила тебе с приятелем – думаешь, ты виноват: не любил ее как следует? Как же надо бухнуть, чтобы поверить в такое!

Ты слышишь шепот Господа в твоей душе? Ты, 35-летний гребаный менеджер по PR, знающий не понаслышке, какое вонючее дерьмище – жизнь?

А ты, директор кинофестиваля, связался с проституткой только для того, чтобы сказать ей, что и она – человек, что и ее существование на этом свете оправдано? Закусывать надо было…

Конечно, протрезвев, большинство героев этой мини-саги, состоящей из семи-восьми пересекающихся сюжетами новелл (которые виртуозно сыграны актерами БДТ – сразу трое выдвинуто на номинацию «Лучшая роль второго плана»), вернутся к тому, чем занимались в повседневности. Но, может быть, не все. Та самая неверная жена, поглядев на внезапно вспыхнувшую пьяную нежность случайной прохожей девицы к ее мужу, который (см.выше) с пьяных же глаз простил ее за прелюбодеяние с другом, вдруг понимает, что лучше его на свете нет. Неужели и ее просветление – только до утреннего похмелья?

– А я не собираюсь трезветь, – говорит, кажется, самый циничный участник этой мини-саги, PR-менеджер. Нет, он не пропагандирует пьянство: – Пить не буду, но и трезветь тоже.

Как это ему удастся? Даже Омар Хайям, стихи которого несколько раз звучат в спектакле, не нашел решения. Вопрос теперь уже к каждому из нас. Как, не надравшись до положения риз, найти в жизни положительный смысл, полюбить и благодетеля, и обидчика?

–Ты Христос? – бросает проститутка вслед шатающемуся кинодиректору. И сама же отвечает низким голосом: – Я Христос. – Повторяет: – Ты Христос? – и снова отвечает: – Я Христос.

Почти как у Шнура: – Кто молодец? Я молодец. Кто молодец? Я молодец.

Так на этой аскетичной сцене-ринге (художник Александр Шишкин) человек находит в себе Бога. Или по крайней мере молодца.

И смешно, и возвышенно.

Правда, некоторым академистам, знаю, не понравилось: «И это театр Товстоногова?». Да, наверное, при Товстоногове такой спектакль вряд ли бы появился. Но разве тогда театр жив, когда в нем блюдут букву традиции? Театр жив, когда в нем живо искусство. Убежден: то, что привезли товстоноговцы в Москву – живое искусство.

P.S. Вот некоторые из строк Омара Хайяма, которые очень созвучны пьесе Ивана Вырыпаева и цитируются в спектакле:

Буду пьянствовать я до конца своих дней,

Чтоб разило вином из могилы моей.

Чтобы пьяный, пришедший ко мне на могилу,

Стал от винного запаха вдвое пьяней!

P.P.S. (для Роскомнадзора). Автор статьи и редакция газеты выступают категорически против пьянства, за трезвый образ жизни – и просят считать эту публикацию исключительно призывом к взаимной доброте и любви.