Пресса

«Золотая Маска» показала оперу Филипа Гласса «Сатьяграха»

Привезенная на "Золотую маску" "Сатьяграха" Екатеринбургской академической оперы - событие не только театрального фестиваля, но и всей жизни российского музыкального театра.

Дело не только в отменном, почти беспрецедентном для русской сцены музыкальном качестве необыкновенного спектакля, но в самом факте появления в консервативной России оперы, написанной менее полувека назад. Да еще на тему, которая поразительно попадает в сегодняшнюю накаленную общественную ситуацию и буквально переворачивает сознание зрителей.

Сатьяграха - теория Махатмы Ганди о ненасильственном сопротивлении злу. Философско-политические теории еще не становились оперными сюжетами, и произведение Филипа Гласса больше похоже на проповедническую ораторию, чем на спектакль, где сценическое действие необходимо по определению.

Написанные на санскрите тексты оперы повторяют священные тексты Бхагаватгиты, и заветы великого миротворца никак не способствуют движению фабулы - ее просто нет; развитие действия заменено развитием идеи и ее конфликтами с реальностью.

В основе спектакля - фигуры трех гуманистов, сумевших повернуть ход цивилизации: Льва Толстого, Рабиндраната Тагора и Мартина Лютера Кинга. Все трое объединены личностью главного героя и комментатора событий - Махатмы Ганди. Центральная идея - победа над злом не насилием, но любовью, идея отказа от мирских наслаждений во имя достижения небесного блаженства, утверждение приоритета вечного над временным. Приглашенный театром режиссер Тадеуш Штрасбергер (США), он же сценограф, создал единый образ пространства вибрирующего, акварельного, словно сотканного из света, наполненного то видеоинсталляциями, то призрачными блуждающими огнями - и тогда напоминающего фантастический мир Пандоры из фильма "Аватар" - кстати, близкого по идеям. В этом пространстве и живет музыка Гласса - музыка особых, на слух простых структур; бесконечно повторяясь, они неуловимо обрастают новыми нюансами, в них вплетаются новые голоса - музыка тоже словно мерцает и вибрирует, настойчиво ввинчиваясь в нашу душу, и вскоре зал подпадает под ее магнетизм, испытывая род нирваны и страшась, что очистительное чудо скоро закончится.

И вот на этой основе Тадеуш Штрасбергер строит свою сюжетную конструкцию, где, как темы в симфонии, проходят мотивы реальных исторических событий. В первом акте фигурирует герой "Махабхараты" воин Арджуна, беседующий с Кришной перед Великой Битвой, которая в опере носит обобщенный характер. Здесь созданная Ганди "ферма Толстого", здесь толпа индусов, ожидавших унизительной регистрации и заявивших молчаливый протест; нападение на Ганди и его газета "Индийское мнение", подготовившая протест против "черного закона" в Йоханнесбурге. В третьем акте с экрана сквозь паутину времен к нам обратится Мартин Лютер Кинг, и его легендарное I have a dream удивительным образом вплетется в партитуру оперы. Единой фабулы по-прежнему нет, но возникает сюжет более сложный и важный. Он уже существует над символами - знаками мировых культур, которыми насыщена сценография. Он - о жизни идеи, медленно, но верно (как сама эта музыка) охватывающей сознание народов, меняя мир, делая его терпимее, освобождая от расистских предрассудков. Все это, по видимости бесфабульное, в спектакле выстроено по логике музыкальной драмы - по законам, которые ближе программной симфонии, нежели обычному театральному действу.

После спектакля я слышал мнение, что это вообще не опера. Я бы возразил: несомненно, опера, но другая, в корне не похожая на привычные нам кургузые оперные либретто, - новая, более свободная в полете фантазий. И, если судить по силе ее эмоционального воздействия на зал, - одержавшая принципиальную победу: после Филипа Гласса можно говорить о перспективах, открывшихся перед как бы застывшим в нашем сознании видом искусства.

Когда-то "Набукко" Верди вызывал в зрителях прилив патриотизма. "Сатьяграха" с той поры едва ли не первый случай, когда публика уходит из зала неуловимо другой. В Екатеринбурге, где спектакль идет в репертуаре, зрители возвращаются к нему снова и снова - чтобы очиститься от суетных споров и дрязг быта, чтобы омыть душу. Сам факт постановки оперы Гласса на русской сцене стал актом не только эстетическим, но и общественным. Это своего рода актуальная декларация одного из старейших музыкальных театров страны, его воззвание к разуму.

Удивителен музыкальный уровень спектакля. В партитуре Гласса нет меди, ударных, фортиссимо, все на полутонах. По словам дирижера Оливера фон Дохнаньи, эта "музыка повторяющихся структур" - математика для оркестра, умение считать бесчисленное множество раз повторяющиеся фигуры, почти в каждую внося неощутимую новизну. Играть и петь такое - физическое испытание для исполнителей. Здесь всю музыку делает филигранная точность в неуловимых колебаниях сфер, в оттенках, в гармониях, где даже в хоре становятся слышны отдельные голоса и проявляются индивидуальности. Так бывает, когда оглохший горожанин, попав в зачарованный лес, вдруг в тишине начинает различать шорохи листьев, звон паутин и стрекот цикад - гул природной жизни. И вот все это, бесконечно хрупкое и сложное, оркестром, солистами и хором под руководством Оливера фон Доханьи было осуществлено, по-моему, безукоризненно - театр еще раз доказал свой европейский уровень.

Эта премьера - дитя любви, что чувствуется каждый миг. Все началось с влюбленности инициатора всего проекта директора театра Андрея Шишкина в материал оперы и в культуру Индии. И все завершилось абсолютной влюбленностью труппы в необычную партитуру. Эта любовь неизбежно перетекает через рампу в зал, погружая его в почти гипнотическое состояние. Впервые в России поставленная опера Филипа Гласса выдвинута на Национальную премию "Золотая маска" в номинациях "Лучший оперный спектакль", "Лучший работа дирижера", "Лучшая работа режиссера в опере", "Лучшая мужская роль" (Владимир Чеберяк в партии Ганди) и "Лучшая работа художника по свету" (Евгений Виноградов). Совершенно независимо от будущих решений жюри, она уже стала вехой в истории нашей оперной сцены.