Пресса

Станцуй свои достижения

Обзор танцевальных спектаклей февраля и марта

Театральный сезон в разгаре, фестиваль «Золотая маска» в зените. Предлагаем экспресс-обзор танцевальных событий конца зимы-начала весны.

Различные образовательные проекты театра Антона Адасинского DEREVO за годы мастер-классов дали возможность роста многим самостоятельно пластически мыслящим личностям (не важно, побритых наголо или нет), но далеко не всегда адепты DEREVO открывают успешные авторские проекты. Лидия Копина, прошедшая путь антонского монашества, участница возрожденной группы Адасинского АВИА, в 2013 году открыла в Москве Лабораторию физического театра и участвовала в международном перформанс-проекте Ricci/Forte, а в 2015 влюбила в физический театр студентов Летней Школы СТД.

Я видела два ее последних по времени спектакля – «Блуждающее время» и «Красное дерево», которые доказывают, что все полученные уроки Лидия усвоила хорошо и нащупала свой взгляд на движение. Оно и театрально, выразительно, создает яркие образы, способные зажечь воображение бикфордовым шнуром ассоциаций (Копина дипломированный актер и режиссер драматического театра), и перформативно, обнажено, аутосозерцательно. Воспитанность жеста, какая-то несовременная аккуратность в подаче движения – порывистого, откровенного, но всегда внутренне ответственного за «причинение впечатления». Я подозреваю, что именно эта невписанность в широко прочитанный «перформативный поворот», почти полностью переносящий ответственность за художественное переживание с автора на зрителя, и оставляет работы Лидии в медийной тени и связывает их восприятие с более традиционной, по мнению танцевальной аудитории, театральной культурной традицией.

Спектакль «Блуждающее время», показанный в московском арт-центре «Винил» в Марьиной роще, пропускал зрителей через толщу времени как физичного, материального переживания. Танцовщицы становились остренькими, клюющими голову вопросами, воплощающими сарказм «а часики-то тикают», менялись в тревожных ундин, полощущих волосы и мечты в реках Леты, оборачивались величественными атлантами, принимающими бой вызовов и перемен. Этот спектакль способен объединить разные аудитории, театральные, танцевальные, перформативные, а это творческая удача.

«Красное дерево» отдает должное моде на спектакли-квесты и учитывает особенности и возможности пространства «Боярских палат», где идет. Для меня название спектакля звучит данью времени, проведенному с DEREVO: студентов Адасинского часто называют «деревяшками», и если так, Лаборатория физического театра считает себя не последней вязанкой дровишек в этой метафорической иерархии: красное дерево благородных пород, прочно, хорошо поддается обработке и полировке. И в то же время красное дерево – это раскаленная, разгорающаяся древесина, на глазах меняющий свои физические свойства материал. Понимая, что потенциал красного опасен и велик, Лидия использует цвет дозированно: красные яблочки в первом зале, красный платок в третьем. В каждом эпизоде она останавливает крещендо эмоций и физического напряжения в высшей «красной зоне» (был такой спектакль у DEREVO и недавно появился фильм, привет!), и уводит зрителей в новую тьму следующей комнаты, насытив сетчатку глаз готическими, мрачными, театральными образами (допущу сравнение из-за костюмов, вспомнились «Игрушки Бертрама» театра «ЧерноеНебоБелое», недавно восстановленные Дмитрием Арюпиным). Немного не хватает режиссуры; переход из комнаты в комнату ее не заменяет.

768800 Вечер дуэтов «Любовь и дружба» в Культурном центре «ЗИЛ» был привязан ко Дню всех влюбленных, но дуэты так или иначе обусловлены темой отношения, так что показывать поставленные номера можно круглогодично. Удачей вечера считаю танцевальную драматургию номеров Александром Андрияшкиным: танцевальный драматург выступает в роли советчика, «глаза», редактора и помогает номеру стать цельным, емким, незатянутым. В номере «768800» - столько километров от Земли до Луны и обратно - танцовщики «Балета Москва» Ольга Тимошенко и Алексей Нарутто размышляют о лирической экзистенции людей-планет, чьи орбиты притянулись: «Мы ищем кого-то, с кем не страшно в темноте» . Пара замирает в темноте, попав в круг света нового светила, принимает выразительные позы: и планеты хотят понравится пучку света. Красота их тел не мельтешит, но зависает на границе света и тьмы сцены, подставляет бока электрическому теплу и соседней планете, пока до нее не 768800 км.

ПерфАморе «ПерфАморе» актрисы Мастерской Дмитрия Брусникина Дарья Ворохобко и артиста «Балета Москва» Константин Челкаев сделал ставку на юмор: трагикомик Челкаев и смешинка Ворохобко много играли в деконструкцию и конкретику: нарочито неуклюжий и свободный в этом Костя и сообразительная терпеливая Даша легко довели зал до хохота. Она существует в балетных структурах, он – в перформативных, но им прикольно вместе. Значит, эти «миры» дружат? Да, если хотят узнать друг друга.

Вокруг Тебя «Вокруг тебя», дуэт ярославцев Юлии Кривцовой и Сергея Кремнева, посвятили полету в космос уроженки Ярославля Валентине Терешковой, когда-то работавшей на ткацкой фабрике «Красный Перекоп». Теперь там организованный Юлей и Сергеем культурный кластер в постиндустриальном пространстве. Космос для них – проживание своих перегрузок и свершение своих открытий, в общем, выход из зоны комфорта. Юля и Сергей давно танцуют вместе, но всегда есть зоны страха нового «трюка», пространство невозможного. И Юля встает на плечи мужа, как циркачка, и держит равновесие с расширенными от ужаса глазами. Она вышла в свой космос? Уверена, да. Хорошо, когда твой спутник понимает твою гравитацию.

ЛегоИзЭго Широту возможностей танцдраматурга Александр Андрияшкин показал и на вечере «Lego из Ego». Вместе с хореографом и танцовщиком Александром Любашиным «Саши» стояли за диджейским пультом и колдовали над электронной музыкой онлайн. Компания Дениса Бородицкого BDDC была на танцполе. «Что может быть красивее тонущих артистов?» - поставил Андрияшкин задачу вечера и лишил всех участников изначально оговоренной структуры. Танцовщицы поначалу дичились, но потом расслабились и оттаяли, ушли в танец: Андрияшкин с микрофоном в руках проповедовал как рэпер или приходской священник: «Рефлексии не надоооо. Танцуй, девочка. Этого хватит нам всем».

Отказаться от танцевального диалога со своими проекциями или с поставленной заранее хореографией вот так, без разогрева, и правда трудно. Стать часть пластичного конструктора (Lego) из массы личностей (Ego) – азартная игра из области математики и психологии. Пространства взаимного доверия не очень хватало, но Андрияшкин любит вызовы и ситуация сиюминутного для него самая животрепещущая, способность человека раскрыться в моменте – цель в этом кровоточащем процессе. Молодые артистки BDDC выдержали экзамен на самих себя.

Пятна Леопарда Второго апреля в Черном зале Центра имени Мейерхольда покажут «Пятна леопарда», в котором танцуют шеф-драматург Новой сцены Александринского театра Екатерина Бондаренко и руководитель Лаборатории современных форм танца Академии Русского балета имени Вагановой Татьяна Гордеева. Это самый редкий в наших палестинах спектакль, где политический жест выражен острохудожественными средствами. Сначала ничего не понятно: Катя Бондаренко ходит на каблуках в леопардовом купальнике, Таня Гордеева импровизирует на тему тюремной решетки, одинокой лампочки в коридоре, тремора по поводу стука каблучков, от которых в СИЗО можно ждать угодно. Девическая забава, игрушка. Но скоро раздают листы, по прочтении которых складываетя ужасный пазл: ты только что увидел докудраму с элементами танцевальной рефлексии по поводу совершенно конкретного случая.

Индивидуального предпринимателя Руслана Телкова арестовали за то, что он якобы нарушил авторские права – он продавал ткани с рисунком леопарда и имитации камня. И как будто авторские права на «пятна леопарда» принадлежали ряду зарубежным фирм Турции и США. Бывший военный переводчик Телков провел по этому делу год в СИЗО. Сегодня его дело прекращено и стало поводом для спектакля, в часе сценического времени концентрирующего абсурд судейской системы, обыденное кафкианство.

Уникальность «Пятен леопарда» в удачном сотрудничестве драматурга и хореографа (которые сами же и выступают актрисами и танцовщицами), в фокусном обращении в болевую точку современности, в умной композиционной работе. Эта работа и для широкого российского зрителя, который испытывает шок, катарсис, узнавание, и отличный кейс для фестивалей.

Orango_Anton_Zavialo Главный хореограф Пермского театра оперы и балета Алексей Мирошниченко считает, что мы снова живем в эпоху фельетона, помогающего снять напряжение социума. На фестивале «Золотая маска» показали оперу «Оранго» и балет «Условно убитый» в хореографии Мирошниченко на музыку Шостаковича, еще молодого и озорного. Рукописи с фрагментами эстрадно-циркового ревю «Условно убитый» и пролога неоконченной оперы «Оранго», в которой есть несколько вставных танцевальных номеров, были найдены в Музее имени Глинки, и Ирина Шостакович дала добро на постановку в Перми. Неоклассическая хореография и стилизация костюмов в духе 1930-х годов выбраны для юмористических ассоциаций на тему интереса советской науки к евгенике, прообразу генетики, которая уже в процессе работы на «Оранго» уже попала под запрет. Перерождение орангутана в челвека, как собаки в Шарикове в «Собачьем сердце» и невинных яиц в чудовищных змей в «Роковых яйцах Булгакова, показывает, к каким невольным пароксизмам может привести желание радикально переустроить мир и браво «танцевать свои достижения». «Условно убитый» разыгрывает сюжет газовой атаки и урока гражданской обороны танцами в противогазах с препятствиями. Мирошниченко щироко использует возможности неоклассики: персонажи «Оранго» и «Условно убитого» со смешными именами Стопка Курочкин, Настя Терпсихорова, Бейбуржуев фланируют между пафосом и гротеском очень свободно, и это заслуга хореографа.

Одноактный балет «Моцарт и Сальери» проекта Сергея Даниляна «Соло для двоих» на «Маске» показал, как мятежно и искренне развивается хореографический талант петербуржца Владимира Варнавы, исполнившего партию Сальери. Сюжетный балет со звездами – выигрышная история. Моцарт, солнечный Иван Васильев, и Сальери, гуттаперчевый Владимир Варнава, разыгрывают вечный сюжет о дружбе, питаемой завистью и смертным страхом перед талантом другого. Сальери корчится от понимания собственной бесплодности, неспособности взять из космоса, придумать. Моцарт чистое дитя, наполненное музыкой, солнечным настроением, полетными прыжками. Тем не менее кантату «На выздоровление Офелии» (1785) они писали вместе, и удивление Моцарта от животной дрожи друга при виде рукописи видно даже в самом конце партера. Игра в стаканчики проясняет положение дел окончательно: если приложить стакан к телу Моцарта, всякий раз звучит новая прекрасная музыка. А стакан, приложенный к телу Сальери, словно глохнет. Умный Сальери теряет выдержку, и танец с ядом начинается. Он и сам набирает яда в рот, но молчащее тело срабатывает как антидот. Вытанцовывание мук зависти холодного ума становится dancse macabre’ом «достижений» Сальери, архетипическим преступлением, запечатлевшим его имя в истории искусства. Хотел ли Варнава нашего понимания для Сальери, сочувствия и прощения? Он бес, Варнава, может, и хотел.