Пресса

Снежные «Грезы» о «Золотой Маске»

Вторая серия гастролей Пермского балета на фестивале «Золотая маска» (больше месяца назад пермяки привозили оперу-балет «Оранго. Условно убитый») была посвящена английской хореографии. Вечер балетов, которые главный балетмейстер театра Алексей Мирошниченко объединил под названием «Зимние грезы» представляет три поколения британских хореографов.

На маску выдвинутым оказался только одноактный балет Дугласа Ли «Когда падал снег», отмеченный в трех номинациях: лучший спектакль, лучшая работа хореографа (Дуглас Ли) и лучшая работа художника по свету в музыкальном театре (Игорь Цинн). Собственно, именно этот балет из трех показанных (они формально объединены «снежно-зимней» тематикой) представляет наименьший интерес. Стандартная бессюжетная одноактовка уроженца британских островов работающего в качестве хореографа-резидента в Штутгартском балете представляла как бы современное развитие английской хореографии (представляла прямо скажем превратно) и мало чем отличалась от уже номинированной несколько лет назад другой работы этого хореографа, созданной для пермской труппы - балета Souvenir.

Основные компоненты используемые хореографом в этом балете (так же как и в других его сочинениях) - это свет, освещающий сценическое пространство (в данном случае с помощью 9 прожекторов установленных на сцене), ассоциативная музыка создающая атмосферу ирреальности и тревоги (в этом балете композитора Бернарда Херрманна, известного в первую очередь как соавтора Альфреда Хичкока, и составленная из саундтреков к кинофильму «451 градус по Фаренгейту» и сериалу «Сумеречная зона»), и хореография в стиле неоклассики основанная в основном на классической лексике, но смешанная с другими стилистическими направлениями. Все это в совокупности хотя и не предлагает ничего особо изобретательного, удачно ложится на пластическую индивидуальность главного солиста в этой одноактовке Александра Таранова, одного из семи артистов занятых в балете, танцовщика яркого, имеющего «лица не общее выраженье» и запомнившегося театральной Москве по главной роли в балете Мирошниченко «Шут».

Два других балета показанных на вечере – стопроцентная английская классика. «Конькобежцы» одного из основоположников британского балета сэра Фредерика Аштона (на музыку Джакомо Мейербера из опер «Пророк» и «Звезда севера») является ярчайшим воплощением того, что именуют ныне таким понятием, как «английский стиль». Эта одна из ранних работ (1937) классика английского балета, полная искрометного юмора и очарования, стала безусловным хитом в пермской программе. Структура - проще не придумаешь: танцовщики в построенных по всем правилам искусных па-де- де, па-де-труа, коде, вариациях и ансамблях забавно имитируют движения фигуристов на льду (несколько «базовых» элементов из арсенала фигурного катания показала никогда не стоявшему на коньках хореографу танцовщица Элизабет Миллер) … Составленный из знакомых каждому ученику хореографического училища стандартных (но «вкусно» поданных) движений, балет был с чувством стиля исполнен танцовщиками пермской труппы и вызывал сожаление лишь об одном: что его нет в репертуар ни одного из московских театров (например, Музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко презентовавшего совсем недавно свою программу балетов Аштона).

Один из последних в творчестве другого английского классика Кеннета Макмиллана балет «Зимние грезы» (1991 г.), показанный в 3 отделении, такого энтузиазма зала (кстати очень удобного для зрителя Театрариума на Сепуховке) не вызвал. Поставленный по мотивам пьесы «Три сестры» и музыку из элегических произведений Чайковского, балет однако, как подчеркивал сам хореограф «не повторяет сюжета чеховской драмы», и даже не пересказывает пьесу, отражая в основном внутренние переживания её героев.

На сцене за прозрачным занавесом с березками виден большой стол с русским самоваром, за которым собрались герои «Трех сестер». Слева рояль, справа «военный оркестрик» составленный, конечно из балалайки (какой же русский балет без балалайки?), гитар и мандолины. За занавес на авансцену выходят герои и танцуют, представляя по сути мало связанную между собой сюиту из отдельных номеров (соло, дуэтов, трио, ансамблей), которая начинается с шокирующего эпизода изнасилования горничной офицерами: четыре вояки резко раздвигают ноги несчастной, тыкаясь лицом в промежность своей жертвы… Есть среди этих номеров и такие, как эквилибристика со стулом хлещущего водку прямо из горла военного доктора Чебутыкина. Хореографической же вершиной, прерывающей «зимнюю спячку» (Winter Dreams, так балет называется на английском языке), в которую, не смотря на самоотверженный танец артистов, впадают зрители по ходу действия, является замечательный «психологический» дуэт – сцена прощания Маши и Вершинина.

Собственно, из него то балет и произрос: дуэт был создан для гала-концерта в честь юбилея Королевы-матери Елизаветы для английской примы Дарси Бассел и покинувшего Россию экс-премьера Большого театра Ирека Мухамедова (последней «музы» Макмиллана), без всякой связи с чеховской пьесой. По сравнению с Мухамедовым и тем буйством и «половодьем чувств», которые умел создавать темпераментный танцовщик в этом знаменитом «прощальном па-де-де», нынешний исполнитель роли Вершинина Никита Четвериков сущий ребенок. Со своей Машей (Инной Билаш) он был по школьному прилежен и корректен. Аккуратно и грамотно исполняя положенный по роли хореографический текст фактурный премьер пермской труппы с точки зрения исполнительского мастерства никаких вопросов не вызывал. Но ни о какой «психологии» в его танце пока говорить не приходится… Партнерша из кожи вон лезла стараясь растормошить танцовщика, однако, её старания были тщетны: он никак не реагировал на её отчаянные призывы и мольбы, оставляя в итоге убитую горем девушку лежать на сцене в судорожных объятиях с его шинелью.