Пресса

Гастроли Мариинского театра — очередной ауфтакт конкурсной программы фестиваля "Золотая маска", которая по-настоящему (то есть в плотном режиме, ближе к подведению итогов — до семи-восьми спектаклей в день) начинается только через месяц. Среди претендентов на оперную маску два спектакля из Мариинки: тамошнего "Очарованного странника" членам жюри и московской публике уже показали, теперь пришел черед оперы "Братья Карамазовы", которая 3 и 4 февраля пройдет на сцене Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. "Братьев" оформлял известный сценограф Зиновий Марголин, без номинирования которого в последние годы не обходится ни одна "Маска", а ставил Василий Бархатов — подрастающая режиссерская знаменитость, пригретая Валерием Гергиевым, как выясняется, к немалой выгоде для театра. В прошлом году на "Маску" номинировалась поставленная тем же тандемом "Енуфа" Яначека. Хотя хороших спектаклей в тот раз среди номинантов хватало, и конкуренция была прежестокая, "Енуфа" все-таки отхватила себе "Маску", правда за работу художника.

В данном случае, впрочем, обращает на себя внимание не столько постановочная команда, сколько то, что перед нами новая с иголочки опера и великий русский роман в основе либретто. А ведь рядом в номинантских списках — "Очарованный странник" Родиона Щедрина, тоже премьерная постановка, тоже работа с золотым запасом литературной классики. А также "Александр Македонский" Владимира Кобекина, где без школьной программы по русской литературе, конечно, обошлось, но ведь тоже современная вещь. Три новонаписанных оперы из семи спектаклей-номинантов — такого натиска оперного "новья" на испытанное "старье" "Золотая маска" еще не видала.

Эксперты-отборщики, надо думать, не старались прийти к таким результатам целенаправленно, просто так уж вышло. С другой стороны, "Братья Карамазовы" — и сами по себе случай из разряда "так уж вышло": чего-то хотели, на чем-то настаивали, не всегда добиваясь взаимопонимания, и вот результат. Александр Смелков (знакомый Валерия Гергиева с консерваторской скамьи) хотел написать правильную оперу без всяких авангардных выкрутасов и без малейшего намека на несерьезность — какое там, это даже не опера, а "опера-мистерия". Либреттист Юрий Димитрин хотел в два действия пересказать роман Достоевского, прослоив — для большей мистериальности — основной сюжет повторяющимися отсылками к "Легенде о Великом Инквизиторе". А потом режиссер со сценографом старались все это привести к сценическому виду в меру своего разумения, ругаясь, говорят, с композитором непрерывно (безответного Верди ставить, уж конечно, проще). В итоге "Карамазовы" смогли хоть чем-нибудь потрафить каждому. Сознательные ретрограды и просто неискушенные слушатели оценили музыку — немудреную, зато успокоительно напоминающую о традициях позапрошлого века (да еще и "про духовное"). Зритель более продвинутый оценил отличные декорации Марголина и то, как они работают в спектакле. А люди совсем черствые в любом случае, надо думать, утешатся вокальными работами мариинских солистов.