Пресса

Судорожный синдром

"Драма" в "Золотой Маске" стартовала в спектакле БДТ им. Товстоногова как по взмаху белого платка губернатора перед расстрелом рабочих из рассказа Леонида Андреева. Февраль, март и апрель по традиции - самая горячая пора. На звание лучших в драматической номинации претендуют 28 режиссеров за 29 спектаклей (Юрий Бутусов фигурирует дважды: за московские "Барабаны в ночи" Театра имени Пушкина, и за питерского "Дядю Ваню" в Театре им. Ленсовета). В списке, больше похожем на перепись режиссерского населения - и подавший самоотвод на "Маске" Анатолий Васильев, и мэтры Лев Додин, Римас Туминас и Алексей Бородин, и enfants terribles современного театра в полном составе - Константин Богомолов, Кирилл Серебренников, Тимофей Кулябин и Дмитрий Волкострелов, и главная театральная надежда из глубинки Денис Бокурадзе...

Открыл программу "Губернатор" Андрея Могучего БДТ им. Товстоногова. Главный козырь "Золотой Маски" - "Страх. Любовь. Отчаяние" Малого драматического театра - Театра Европы приберегли к концу, - спектакль Льва Додина три дня будут показывать перед самым объявлением лауреатов на торжественной церемонии 15 апреля.

Как не растеряться на "Маске" в этом году? Первые три спектакля - для обязательного просмотра из основного конкурса: чтобы правильно ориентироваться на театральной местности, и знать главные достопримечательности пейзажа.

"Страх. Любовь. Отчаяние", Малый драматический театр - Театр Европы, Санкт-Петербург

В спектакле есть фраза: "Весь мир охватило судорогой. И никто не может сказать, почему". С таким ощущением три года, параллельно Шекспиру, Лев Додин репетировал Брехта, из произведений которого сложил сценическую композицию по двум малоизвестным в России пьесам "Страх и отчаяние в Третьей империи", и "Разговоры беженцев". Не на злобу дня, а на злобу эпохи. К финишу его "Гамлет" пришел первым - премьеру сыграли раньше, уже получили за него в 2017 "Золотую Маску", но дело не в наградах, а в том, как были обозначены и активизированы самые болевые точки сознания общества. Теперь пришло время вскрывать раны. Хотя новый спектакль Льва Додина - это, скорее, уже серьезное хирургическое вмешательство в тело. Без наркоза, эфира и вообще какого-либо болеутоляющего.

Острота эмоционального отклика здесь - максимальная. Собственно, эмоциональная энергия сопереживания - суть всего происходящего. Последний эпизод в спектакле, в исполнении Олега Рязанцева и Ирины Тычининой (Юдифь и Фриц) - один из сильнейших не то что на текущем фестивале, может быть, вообще в мировой театральной практике. Прощаются муж с женой - одни обстоятельства вынуждают ее покинуть предвоенную Германию, другие - диктуют ему в стране остаться. Мизансцена статичная. Сидят напротив два самых близких друг другу человека.

Говорят скупые, мало что значащие слова... Обещают скоро встретиться, и оба понимают, что больше не увидятся никогда. Дождь за окном плачет... Олег Рязанцев не совершает, казалось бы, ничего - он только смотрит на любимое лицо, но вольтова дуга между актерами возникает - весь зал обливается кровавыми слезами, и тишина стоит такая, что слышно, как слезы Ирины Тычининой капают на стол... Как Лев Додин это делает - явление необъяснимое. Одно очевидно: его театральный стиль - перфекционизм. Который к финалу "Маски" станет камертоном предельной искренности для всех.

"Король Лир", Театр-студия "Грань", Новокуйбышевск

На этот раз у Дениса Бокурадзе наводят мосты между вчера, сегодня и всегда шекспировские герои. Разделив государство, король Лир потеряет власть и отныне будет не в состоянии распорядиться даже своим обедом. Все испытания он встретит с шутом, который будет пытаться оградить и защитить Лира от самого себя. Но как только Лир придет к состоянию безумия, шут исчезнет - он больше не нужен, ибо сам король становится шутом... Денис Бокурадзе поставил спектакль о том, как, потеряв абсолютно все - власть, дочерей, дом и рассудок, - человек начинает чувствовать боль других. И краски Босха здесь приходятся как нельзя кстати.

"Дядя Ваня" Театр им. Ленсовета, Санкт-Петербург

Юрий Бутусов из чеховского "Дяди Вани" делает очень жесткую комедию, трагифарс о невозможности счастья для людей, позволяющим своей жизни пройти мимо них. Эффект пролонгированный.