Пресса

Впрочем, за масками комедии дель арте скрывались сугубо российские персонажи — причем как художественные, населявшие литературу и живопись Серебряного века, так и вполне реальные. В частности, поэта-идеалиста Пьеро изображал главный ньюсмейкер того времени Всеволод Мейерхольд. На благотворительном вечере артисты смешались с публикой: под пальмами в кадках замаскированные томные дамы обнимались с кавалерами в белых цилиндрах — так же, как и незамаскированные, а в финале венецианские арлекины-коломбины-панталоне вовлекали в свой хоровод всех собравшихся.



Удавшуюся безделушку, не требующую декораций, Дягилев включил в программу своего второго парижского сезона как удобную прослойку между масштабными постановками. Годом позже "Карнавал" одобрила императорская Мариинка, взяв его в свой репертуар. Невинный балетик отлично пережил и советскую власть: "карнавальные" дуэты и соло то и дело всплывали в концертах; в эпоху "оттепели" главный балетмейстер Кировского театра Константин Сергеев возобновил балет целиком, а в 1980-х его зафиксировали на пленке.



В телеверсии партию Арлекина исполнял Сергей Вихарев, ныне выступивший в роли реставратора "Карнавала". Что такого историко-архивного он там нареставрировал, можно будет увидеть на сцене Большого. Во всяком случае, очарованные его работой эксперты "Маски" выдвинули ученого архивариуса в номинации "Лучший балетмейстер". Арлекина (Владимира Шклярова) и Коломбину (Евгению Образцову) номинировали соответственно за лучшую мужскую и женскую роль, а сам "Карнавал" вошел в элитный клуб лучших спектаклей сезона 2007/08.


Как и в антрепризе Дягилева, увешанный номинациями одноактный "Карнавал" окажется всего лишь "довеском" к двум другим балетам программы: "Блудному сыну" Прокофьева — раннему опусу 24-летнего Джорджа Баланчина и "Симфонии до мажор" на музыку Бизе, которую уже знаменитый хореограф поставил для Парижской оперы после Второй мировой войны под названием "Хрустальный дворец". Труппа Мариинки получила ее в свое распоряжение девять лет назад, и этот роскошный многолюдный неоклассический спектакль положил начало балетной коллекции "Золотых масок", собранной петербуржцами.


В смысле "Масок" не повезло "Стеклянному сердцу". Фантастический балет в двух актах на музыку Александра Цемлинского в постановке Кирилла Симонова остался вовсе без номинаций — даром что совсем свежий и эксклюзивный. Особо примечательно в нем либретто, написанное самим балетмейстером по мотивам реальной любовной истории, участниками которой были композиторы Цемлинский и Малер, обозначенные в сценарии как "богатый вельможа Густав" и "бедный поэт Александр". Страсть обоих к роковой красавице Альме Шиндлер и в реальной жизни развивалась в жанре жгучей мелодрамы, а в балете приобрела и вовсе фантастические черты с отчетливым эротико-криминальным оттенком. Обещаны чарующие сети, чувственный томный танец, погружающий всех присутствующих в гипнотическое состояние вневременной отрешенности и вожделения, коварные интриги, любовные разборки со стрельбой, а также сны бедного поэта, населенные, по балетной традиции, всевозможными дриадами, розанами и осколками разбитого сердца.