Театральная компания ЗМ

Пресса

26 апреля 2018

Объекты в приближении

Алла Михалева | Газета «Экран и сцена»

Балетная “Маска” 2018 года традиционно представила главные музыкальные театры страны – Большой, Мариинский, Музыкаль-ный имени К.С.Станиславского и Вл.И.Немировича-Данченко, Пермский и Екатеринбургский, ставший в последние годы непременным участником фестиваля. Столичные театры были выдвинуты за признанные шедевры. Большой – за “Клетку” Джерома Роббинса выпуска 1951 года. Театр имени Станиславского и Немировича – также за образцовый репертуар XX века: неоклассическую “Сюиту в белом” Сержа Лифаря, поставленную в Парижской опере в годы немецкой оккупации, и более молодую “Вторую деталь” (1991) Уильяма Форсайта, с чьей радикальной хореографией исполнители отлично справились. “Сюита” стала данью театра рафинированному академизму. Станиславцы станцевали эталонную неоклассику без помарок, с настоящим французским шармом и изяществом, за что и удостоились победы в номинации “лучший спектакль в балете”. И хотя распределение премий выглядит слегка из разряда “всем сестрам по серьгам”, решения жюри можно счесть вполне справедливыми. Лучшим хореографом признали Алексея Мирошниченко, автора “Золушки” Пермского театра оперы и балета имени Чайковского.На сегодняшний день Мирошниченко и Вячеслав Самодуров (оба вагановцы) – главные ньюсмейкеры балетной сцены, исправно выпускающие оригинальные постановки, собственные и приглашенных хореографов. В нынешнем сезоне в Екатеринбурге состоялась премьера “Пахиты”, судя по отзывам, претендующая на участие в фестивале 2019 года. Нынешняя же “Маска” оставила балет Екатеринбурга “без серег“, не оценив ни “Наяду и рыбака”, ни “Снежную королеву” на музыку молодого композитора Артема Васильева. Жюри оставили равнодушными и живописные ансамбли, и динамичные дуэты, и трогательные тролли, и скандинавский колорит, и необычная трактовка андерсеновского сюжета, и остроумный остов мамонта (на нем выезжает Снежная королева), отсылающий к “Баядерке”, и прочие шутливые цитаты балетной классики.

“Золушка” же справедливо обрела награды еще в двух номинациях: “художник по костюмам в музыкальном театре” (Татьяна Ногинова) и “работа дирижера в балете”, здесь победил Теодор Курентзис, присовокупивший к имеющимся у него “Маскам” еще одну.

Алексей Мирошниченко, выступающий в “Золушке” и как либреттист, и как хореограф, подтвердил здесь и свои режиссерские способности. Он создал динамичный, с захватывающей интригой спектакль, отдав должное находящемуся в самом низу шкалы сегодняшних театральных приоритетов драмбалету, по поводу которого он иронизирует и коим восхищается. Собственно говоря, эта игра с жанром наравне с любовно-производственной историей в духе советской драмы (в данном случае хореодрамы) становится параллельным сюжетом спектакля. Куда только хореографы не помещали героиню Шарля Перро! Мирошниченко свою “золушку” Веру отправил прямиком в кордебалет Главного театра СССР времен оттепели. Но музыка Сергея Прокофьева, сказочная традиция и появление принца – солиста Парижской оперы Франсуа Ренара совершили превращение скромной юной танцовщицы в солистку, у нее появился второй принц-обожатель – молодой хореограф-новатор Юрий Звездочкин. Роману Золушки с заморской этуалью препятствует КГБ, следящее за каждым шагом влюбленных и выславшее Франсуа Ренара восвояси, в Опера де Пари. Героиня становится невыездной, и ее посылают танцевать в город Молотов, куда за ней отправляется принц № 2 – хореограф Юрий, и где оба, похоже, обретают личное и профессиональное счастье в театре, ныне Пермском театре оперы и балета имени П.И.Чайковского. В спектакле есть и шаржированные портреты политических деятелей, и лирические дуэты, и жанровые сценки, остроумно иллюстрирующие жизнь закулисья и триумфальные зарубежные гастроли с массовым шопингом артистов. Исполнители главных партий – великолепная Инна Билаш (Вера Надеждина) и по-французски элегантный Никита Четвериков (Франсуа Ренар) на премию номинировались, но ее не получили. Лучшей исполнительницей женской партии признали замечательно станцевавшую партию Новенькой в балете “Клетка” Анастасию Сташкевич.

А вот лучшим исполнителем мужской роли был назван Нурбек Батулла, представляющий на фестивале “современный танец”. Спектакль с его участием “Зов начала (Алиф)” (Фонд культурных инициатив “Творческая среда” и Театральный проект “Камень. Облако. Птица”, Казань) – произведение оригинальное и неожиданное. Его авторы – режиссер Туфан Имамутдинов и хореограф Марсель Нуриев сочинили спектакль об утрате национальной самоидентичности через насильственное изменение письменности. В 1927 году арабское письмо в Татарстане было заменено на латиницу, а в 1939-м – на кириллицу. Все эти преобразования Нурбек Батулла “прописывает” пластикой своего гуттаперчевого тела, вычерчивая им в воздухе буквы татарского алфавита. При том, что лицо танцовщика остается отстраненным и сосредоточенным, ему, принимающему самые невероятные позы, завораживающему гибкостью рук, ног и стана, выполняющему прыжки, в которых он, распластавшись, взлетает параллельно полу, удается передать не только грамматические метаморфозы, но и метаморфозы народного сознания. Следуя за танцовщиком, “каллиграфию” озвучивают три вокалистки, произнося сначала названия всех букв “мертвого” алфавита, а затем отдельно – упраздненных (их семь), утрата которых привела частично к потере мелодики, гибкости и глубины языка. Горечь этих потерь звучит и в стихотворении татарского поэта Габдуллы Тукая “Родной язык” (выпеваемом артистками), и в музыкальном сопровождении трио фольклорных музыкантов, делающих танец еще более драматичным и выразительным. И в финале, когда Нурбек Батулла, как убитый, падает на пол, кажется, что вместе с ним подстрелена душа целого народа.

Свою самостоятельную номинацию современный танец получил в 2000 году. В девяностые годы наблюдался небывалый всплеск энтузиазма, расцвет набиравшего силу “движения”. Российский современный танец вставал на ноги: зазвучали новые имена, рождались театры. Он был очень разным – российский contemporary dance первого созыва. Как всякий неофит, он осваивал, самоутверждался, изучал, дразнил, спорил, провоцировал, шаманил. Был яростным, иногда – корявым, искал и заблуждался, но у этого заблуждения имелась мощная энергия.

За три ушедших десятилетия отечественный contemporary dance узаконился и вырос. Лихо использует новейшие технологии – свет, звук, видеоряд. Он уже не пасынок отечественной культуры: стал более гладким (иногда даже пожалеешь о его юношеских шероховатостях), умозрительным и самодостаточным. Он больше не вопиет, адресуясь миру, а зачастую зацикливается на чисто физических экспериментах с телом.

Создатели конкурсного “Объекта в отдалении” (Краснодарская танцевальная компания “Воздух”) явно хотели что-то сказать миру, но сделали это уж слишком многозначительно и пафосно. Постановщики спектакля – Олег Степанов и Алексей Торгунаков – не дебютанты “Золотой Маски”, в 2015 году номинировались за спектакль “Всечтоямогубыть”, где сцена оказалась застлана белой бумагой, которую слой за слоем снимали три исполнительницы, придавая оторванным листам причудливые формы, что по замыслу создателей сопрягалось с психологическими изысканиями. В “Объекте в отдалении” хореографы тоже скрещивают предметный мир с духовным поиском. Девушки, которых теперь четверо, манипулируют, как в японской борьбе, деревянными палками: раскладывают и раскидывают их по полу, носятся с ними, словно самураи, даже ломают, так что обломки летят в сторону зрителей. И это не единственная провокация. В самом начале спектакля артистка просит радиста остановить музыку, поскольку якобы произошла ошибка. Данная работа была бы уместна на фестивале современного танца, но в рамках “Золотой Маски” “Объект в отдалении” выглядел не очень уместно, несмотря на то, что девушки хорошо двигаются и не щадят ни сил, ни тел.

Впрочем, в программе главного театрального смотра страны показалось странным и присутствие очередного экзерсиса на тему “синтез интеллектуальной телесности и эмоциональной выразительности” под названием “Эссенция” екатеринбургской компании “Zonk’a”. Еще более странно, что авторы и исполнители 21-минутного претенциозного номера – Анна Щеклеина и Александр Фролов были выдвинуты на награду аж в двух номинациях – как артисты и как хореографы.

В спектакле “Memoriae” еще одного авторского дуэта – Софьи Гайдуковой и Константина Матулевского – больше юмора, меньше эзотерики и претенциозности и выше качество исполнения. Но и эта забавная миниатюра вряд ли могла серьезно претендовать на статус лучшего спектакля, впрочем, как и постановка Ксении Михеевой из Петербурга под названием “Коллекционер” (Дом танца “Каннон Данс”, Санкт-Петербург), также претендующая на глубокое осмысление природы человека и пути его самопознания, оборачивающегося испытанием прочности тела. Брутальной демонстрации физических возможностей тела трио исполнителей “Коллекционера” отдается со всей возможной истовостью.

Традиционные конкуренты – Челябинский театр современного танца и “Провинциальные танцы” из Екатеринбурга – показали по-европейски отточенные работы “Шелк” и “Имаго-ловушка”. Первую из названных работ поставил европеец Риккардо Бускарини, завороженный российскими снежными пейзажами и воплотивший свои впечатления в медитативном танце слившихся в единое целое артистов, движениями, передающими переливы струящейся тонкой ткани. Предсказуемо победил спектакль “Имаго-ловушка”, сочетающий энтомологический сюжет и иносказания Эзопа, Лафонтена и Крылова. Соединив одонтологию (изучение стрекоз) и мирмекологию (изучение муравьев) с текстами известных басен о насекомых, Баганова в очередной раз высказалась на тему взаимоотношения полов. “Провинциалы”, безупречно владеющие собственными телами, очень точно воплощают замыслы своего гуру-хореографа. Их движения, по большей части монотонные, становятся то ползучими, то вкрадчиво-коварными, то агрессивно-резкими, колющими, пронзающими партнера. Девушки-стрекозы оседлывают мужчин-муравьев, стоящих на четвереньках, или усаживаются им на плечи, когда те выпрямляются во весь рост. В дуэтах- поединках разнополых особей есть место и нежности, и взаимоистреблению, и ловушкам, куда они заманивают друг друга, – всем видам моделей взаимоотношений мужчины и женщины.



оригинальный адрес статьи