Пресса

24 февраля 2009

Спеть Карамазовых

Беседовала Лада Меркулова | Российские вести

3 и 4 февраля Москва услышит оперу Александра Смелкова «Братья Карамазовы». О предстоящей премьере наша беседа с композитором.




- Это правда, что опера «Братья Карамазовы» была написана по заказу Мариинского театра?

- Да. Где-то 4 года назад Валерий Гергиев заказал мне оперу. Я предложил ему этот сюжет. На самом деле я всю жизнь работал над этим сюжетом – я читал, переживал, даже плакал… Написание оперы оказалось очень сложным и затянулось где-то на 3 года. Признаюсь, порой мне казалось, что я никогда это не напишу. Но все-таки Господь помог…


- Сколько по времени идет опера?

- Первый акт – 1 час 33 мин., второй – 1час 3 мин.


- В работе над оперой кого бы вам хотелось отметить особо?

- Кроме гения Гергиева, я хотел бы отметить в этой работе Юрия Георгиевича Димитрина, сумевшего вместить хотя, конечно, не все изгибы Великого романа (это и невозможно в оперном либретто), но все-таки философскую насыщенность и эмоциональную состоятельность. Еще хотелось бы сказать о работе Павла Смелкова – хотя и молодого дирижера, но уже достаточного профессионала, который в этой опере был ассистентом Гергиева. Он очень много таланта, души и времени вложил не только в постановку, но и во время написания оперы он всегда был моим советчиком и наперсником.


- Текст либретто стихотворный или перенесен из романа?


- Текст – чистейший Достоевский. И в этом смысле довольно любопытна реплика Игоря Леонидовича Волгина, консультанта по постановке, который отметил: «Как мне интересно слышать знакомые слова и вдруг распетые интонационно!»


- Когда и где состоялись премьеры оперы «Братья Карамазовы»?

- В июле 2008 года в Мариинском театре. До этого, в рамках Пасхального фестиваля, фрагменты из оперы звучали в Череповце. Потом мы ставили эту оперу в Роттердаме, на 2 февраля запланирован Лондон, и потом 3 и 4 февраля – Москва.


- Сейчас вокруг этой постановки ведется множество споров. Вы волнуетесь перед московской премьерой?

- Конечно. Ведь Москва, можно сказать, уже пресыщена премьерами разного рода. Но все-таки мне кажется, что опера не зря написана, если она вызвала такой повышенный интерес и такую дискуссию. А то, что спектакль вызывает разноречивые мнения, мне кажется, пойдет на пользу оперному жанру.


В Голландии, например, мои недоброжелатели предрекали провал, а аплодисменты длились 25 минут! Причем аплодировали уже после первого акта и аплодировали стоя. Хотя и даже в этом случае у моих оппонентов мелькало высказывание «публика дура», но это, знаете ли, не ново…


- Некоторые критики обвиняют вас в подражании Чайковскому…

- Это, конечно, неправда. Доказательство тому – гармоническое мышление Чайковского. Мое мнение – ни один такт, взятый из моей партитуры, не мог бы принадлежать перу Петра Ильича, боготворимого мною. Однако в опере есть цитаты из 9-й симфонии Бетховена, и эти цитаты вполне оправданы – ведь роман «Братья Карамазовы» весь пропитан Шиллером. Так, например, Митя Карамазов читает Алеше целые страницы из Шиллера, из оды «К радости», и извиняется при этом, что читает в переводе, а не в подлиннике….


- Ваш ответ завистникам.


- Во-первых, я не считаю это завистью. Каждый имеет право на свое мнение. И для меня мнения, указывающие на недостатки, может даже более драгоценны, чем похвалы… Ведь в этом многообразие мира. Почему мы должны подводить все к одному знаменателю, типа: «Если я так написал, то значит все, кто меня ругают – плохие». Вовсе нет! Я им благодарен больше, чем тем, кто меня хвалит.


- Вам важно мнение публики?

- Конечно! Почему нет, если даже Великие композиторы думали о зрителях. Неужели чуждался публики Моцарт? Неужели Россини не думал о проявлении эмоций слушателями? Неужели Чайковскому не было приятно, когда его произведения публика принимала с восторгом? Неужели мы должны поступать как Арнольд Шенберг (которого я уважаю как музыканта, но не как мыслителя), который писал: «публику я воспринимаю как акустический материал»… И скажу честно, что мне драгоценно, когда в Голландии после премьеры «Братьев Карамазовых» ко мне подошел человек и признался: «Мы думали, что будет сложно, непонятно, как обычно современная опера, а мы плакали…».


- То есть цели усложнить музыку не было…

- Не было никакой цели, кроме единственной – Быть верным своему видению, своему сердцу и своему чувству вкуса, меры и такта. Я так пишу. Я так слышу. И когда я слышу некоторые произведения «авангардистов», у меня невольно возникает мысль: «Как же нужно музыку ненавидеть, чтоб такое писать!» Возможно, кто-то назовет меня ретроградом, консерватором, но как показала практика, консерватизм сейчас оказался новее авангардизма. И я не хотел «потрафить» ни публике, ни Валерию Абисаловичу Гергиеву, ни солистам, ни оркестру. Я писал, как мне кажется, хорошо и красиво.


- Как бы вы сами охарактеризовали – что же получилось в итоге?

- Мне бы не хотелось давать сейчас никакие комментарии, тем более, что «Братья Карамазовы» - лишь первая часть трилогии. Нами ведь задумана трилогия, вторая часть которой – «Идиот», а третья – «Бесы». В дальнейшем планируется проект в три вечера: «Братья Карамазовы», «Идиот», «Бесы».



оригинальный адрес статьи