Театральная компания ЗМ

Пресса

28 ноября 2018

«Шведская спичка» зажгла в Череповце

Сергей Виноградов | Интернет издание 35медиа

Спектакль «Шведская спичка» московского Театра наций завершил программу фестиваля «Золотая маска» в Череповце. Впервые в рамках фестиваля, проводимого при поддержке компании «Северсталь», город посетил президент «Золотой маски» Игорь Костолевский.
Очарованный Череповцом

Игорь Костолевский, легенда театра и кино, заходит в череповецкую мэрию, как во дворец. Актер, на котором идеально сидел гусарский мундир в «Звезде пленительного счастья», одет в кожаное пальто. В то, что два месяца назад Костолевскому исполнилось 70 лет, поверить невозможно. Мэрия в разгар рабочего дня — улей, в котором на лестницах тесно от людей, бегущих с документами с этажа на этаж. Игорь Костолевский, проходящий через турникет, смог поставить рабочую суматоху на паузу. «Игорь... простите, не знаю вашего отчества, можно с вами сфотографироваться?» — произносит наконец самая смелая из женщин с ворохом бумаг в руках. Разумеется, он не отказывает. Фотографируется, улыбается, приобнимает.

Шарм актера испытала на себе и мэр Череповца Елена Авдеева. «Как вам понравился Череповец? Не разочарованы?» — интересуется она у актера. «Я очарован», — произносит он тем самым голосом, который доводил до обморока киногероинь и зрительниц.

Но Костолевский приехал в Череповец не в славе купаться, а представлять «Золотую маску» и ее проекты. Кавалергард дослужился до генерала, а точнее, до президента фестиваля. Корреспондент «Речи» задал Игорю Костолевскому несколько вопросов о развитии провинциального театра.

«Для нас очень большое и важное направление — работа с регионами, — сказал он. — Мы проводим фестиваль в сорока семи городах, а в Череповец приезжаем в девятый раз и любим вашего зрителя. Нам здесь хорошо. И спасибо компании «Северсталь», которую я назову другом и партнером «Золотой маски».
— По роду деятельности на посту президента вы смотрите много спектаклей провинциальных театров. Какую тенденцию вы заметили, в какую сторону развивается театр в глубинке?

— Мне кажется, что провинциальный русский театр движется в очень интересном направлении. Спектакли на «Золотую маску» привозят из самых дальних уголков, из Лесосибирска и других городов и городков. Молодые ребята со свежими мозгами ищут и находят новые формы и здорово расширяют наше представление о театре. Генеральная линия «Золотой маски» — развивать региональные театры. В этом году половину «масок» увезли театры из регионов. И сейчас в том лонг-листе, который сформировала экспертная комиссия, огромное количество провинциальных театров.
— Театр в глубинке работает для местного зрителя. Что бы вы посоветовали таким театрам — идти на эксперименты, не боясь потерять зрителя, или держаться традиции?

— Давать советы в нашем деле очень трудно. Все зависит от таланта. Если люди креативные, таланты, то они всегда откроют новые формы в любой классике. Еще вкус очень важен. А то начинают говорить: вот, осовременивают классику, играют в современных костюмах. Да это не важно. Должен быть вкус. И если есть талант и настоящий вкус, то любая форма на сцене возможна и интересна.
Лошади и роли Евгения Ткачука

Череповец смотрел «Шведскую спичку» в зале ДК «Строитель» два вечера. Спектакль, жанр которого определяется как фарс-детектив, поставлен по одноименной повести Чехова, в которой классик хорошенько поиздевался над жанром книжного детектива. Артисты Театра наций добавили в ложку издевательства бочку абсурда, и получился очень веселый, немножко музыкальный, а временами почти цирковой спектакль о том, как два провинциальных следователя — опытный Чубиков и молодой Дюковский — расследуют убийство, которого не было. Каждый из актеров исполняет по пять-шесть ролей, непостижимым образом успевая переодеваться, подчас тут же, на сцене, или преображаться — допустим, из экзальтированной дворянки в смирную лошадь.

Не переодевается только актер Евгений Ткачук, играющий следователя Чубикова и напоминающий накладными усами Эркюля Пуаро, а плащом и шляпой — Шерлока Холмса. Впрочем, и Ткачуку в «Шведской спичке» есть где вспотеть — полтора часа беготни, крика, акробатики с накладным животом и в костюме-тройке. На интервью с корреспондентом «Речи» актер пришел после спектакля с уставшим видом и хриплым голосом.

«Зал новый для нас, мы привыкли к другому, — объяснил он сорванный голос. — Вышли на сцену — звук в зале тонет, пришлось кричать».
Евгений Ткачук сыграл в большом кино несколько звездных ролей и мог бы уйти в кинематограф, где кричать не нужно, но он остался в театре.

— У вас в кино сложилось амплуа странного, немного сумасшедшего героя с харизмой. Вы сами сотворили это амплуа или оно вас настигло?

— Это режиссеры определяют, играть мне или нет и что играть. Я за то, чтобы режиссеры решали, а не продюсеры. К счастью, в моей актерской судьбе так и получается. Режиссеры видят во мне странного персонажа, пусть так. Нравятся ли мне мои фильмы? По-разному получается. О некоторых я люблю говорить и пересматривать их. А на другие я даже на премьеру не пошел, потому что было неловко.
— У вас ярко получаются бандиты, воры и прочие асоциальные элементы. Откуда черпаете эти характеры?

— Точно не из собственной жизни. Я родился в интеллигентной семье: мама врач, отец был актером и режиссером. Откуда беру? Мы ведь в России живем, и асоциальные элементы нас окружают. Мы все их видим, мы их знаем, даже не желая соприкасаться.
— Интересно после всех ваших драматичных ролей сняться в фантастическом фильме «Черновик»?

— Да, безусловно. Задача была интересная — сыграть среди пространства, которое потом будет дорисовано художниками. Это же как будто в мультфильме поучаствовать.
— Пишут, что вы увлеклись лошадьми и скачками на съемках сериала «Тихий Дон» и даже конный театр создали. Это правда?

— Не совсем так. Лошадьми я увлекся гораздо раньше. Но до «Тихого Дона» у меня не получалось создать конный театр, а после съемок все вышло. Буквально сразу же с теми людьми, с которыми мы снимались, поставили спектакль с живыми лошадьми — такого в России нет. Сейчас у нас уже есть свое пространство под Санкт-Петербургом. Мы играем два спектакля — сцена, декорации в виде леса и поля и живые лошади.

оригинальный адрес статьи