Пресса
Конкурсная программа
Региональные проекты
«Золотая Маска в кино»
Зарубежные проекты
«Золотая Маска в городе»
Детский Weekend
Внеконкурсная программа
Архив
5 апреля 2009
В прошлом номере балетный критик Виолетта Майниеце рассказала о первом событии из тех, что подготовила «Золотая Маска» в проекте «Легендарные спектакли и имена XX века» - о приезде балерины Сильвии Гиллем.. Продолжение - о хореографах Уильяме Форсайте и Иржи Килиане.
Американец Уильям Форсайт и чех Иржи Килиан – постановщики одного, богатого хореографическими талантами поколения, родившиеся в 1940-е годы. К нему также принадлежат Джон Ноймайер и Матс Эк. Эта четверка во многом определила пути дальнейшего развития балетного искусства последней трети ХХ века. Люди одной генерации они ничем не похожи друг на друга, разве что неиссякаемым творческим потенциалом. Каждый из них уникален.
В отличие от Форсайта, у Иржи Килиана основательное классическое балетное образование. Он стажировался в России, потом в Англии, где и оказался в 1968 году, когда в Прагу были введены советские войска. Он стал невозвращенцем, и дорога на родину долгие годы ему была заказана. Хотя постановочной деятельностью и танцем модерн Килиан интересовался еще живя в Праге, хореографом он стал на Западе. Крайне любопытен тот факт, что и Иржи Килиан, и Уильям Форсайт как балетмейстеры «вылупились» в одном гнезде – в труппе Штутгартского балета, которой руководил знаменитый и хорошо у нас известный Джон Кранко (John Cranko), пригласивший их туда в качестве танцовщиков. Иржи Килиан успел поработать там еще при Джоне Кранко, а Уильям Форсайт стал последним человеком, которого Кранко пригласил в труппу - когда Форсайт приехал в Штутгарт, Кранко уже не было в живых. Многие западные хореографы (Джон Ноймайер в том числе) начинали ставить в Штутгарте, показав свои первые работы на так называемых «утренниках Новерровского общества», которые проходили в конце театрального сезона. В Штутгарте молодые Килиан и Форсайт попали в творческую обстановку - здесь всегда поддерживали начинающих хореографов, давали возможность развиваться их талантам. Лучшие сочинения молодых даже включали в репертуар труппы. Серьезные штутгартские «университеты» вскоре позволили начинающим постановщикам занять руководящие посты в разных балетных труппах Западной Европы. Килиан возглавил Нидерландский Театр Танца, где он работает свыше тридцати лет. Форсайт долгие годы руководил труппой балета во Франкфурте-на Майне, а теперь возглавляет собственный экспериментальный по преимуществу коллектив. К тому же, оба ставят по всему миру. И каждый театр за честь считает иметь в репертуаре хотя бы одну их постановку, уже ставшую классикой ХХ века.
По стилю, эстетическим принципам эти хореографы совершенно непохожи друг на друга. Уильям Форсайт работает, скажем так, в стиле высоко технологичной неоклассики постбаланчинского периода. Его балеты, в большинстве своем, бессюжетны. Их главным «сюжетом» является сам танцевальный язык, поиски новых выразительных средств и форм. Найти свой «новый язык» в балете, пожалуй, сложнее всего. В своей труппе он бесконечно экспериментировал: с танцем, музыкой, литературным текстом, телесным освоением пространства, заигрывал с приемами тотального театра, обращался к инсталляциям. В его лаконичных, до танцевального «скелета» обнаженных дуэтах немало агрессии, откровенного соперничества и борьбы. Тут все жестко, прагматично, эгоцентрично, без сантиментов как в окружающей нас жизни. Минимальны костюмы танцующих – прозрачное трико, купальники, пуанты, когда они применяются, редкие аксессуары. Форсайт - человек процесса, поэтому путь достижения цели для него часто важнее самой цели. Ему свойственно до предела уплотнять хореографическую ткань - на единицу сценического времени приходится в десять раз больше движений, чем, скажем, у Баланчина. Его балеты - вечное движение. Маленькие детали и минималистские жесты, из которых он «скручивает», конструирует свои хореографические композиции, а потом, столь же безжалостно их рассыпает, чрезвычайно типичны для Форсайта. Танцевать его хореографию без привычки безумно трудно, потому что тут действуют другие, чем в классическом танце законы гравитации, исполнения известных па, приемы их комбинирования, хореографические сверхскорости. Каждое мгновение меняется местонахождение центра тяжести в теле танцовщика и он, словно волчок, балансирует вокруг него, пытаясь найти равновесие, а находя тут же его теряет. Форсайт использует сочетание противоположных стилей и направлений, как часто бывает в произведениях постмодерна, где внезапно остроумно цитируется классика, помещенная, скажем, в суперсовременный контекст по принципу контрапункта. И хотя не все представители классики принимают этого хореографа, но, тем не менее, если в репертуаре крупного театра нет произведений Форсайта, он себя в чем-то обедняет. Форсайта танцуют в Мариинке, в Парижской Опере, в лондонском «Ковент Гардене», в Токио балете. Теперь очередь за Большим, раз «Золотая Маска» привезла его спектакль в качестве «легендарной постановки ХХ века».
Как балетмейстер Иржи Килиан является полной противоположностью Форсайта. Килиан — мягкий, музыкальный, деликатный и лукавый, и при том очень закрытый хореограф. Ему всегда интересно задать публике какие-то загадки, часто с весьма фривольным подтекстом, если речь идет о произведениях на музыку ХVIII века. У него есть замечательный балет, показанный на одном из фестивалей Мариинского театра под названием «Bella Figura». Казалось бы, все так ясно и понятно: красивое тело, красивая фигура, а оказывается, что в итальянской языке «bella figura» имеет и другое значение, означает «показать фигу». Вот в этой шутке — Килиан комического репертуара, хотя у него есть балеты, полные обреченности, ностальгии, откровенного трагизма. Его хореография доступна каждому хотя бы потому, что она всегда так изобретательна и красива, что можно просто сидеть в зале и в сотый раз любоваться ею — как все изящно, смешно или остроумно, а иногда - грустно. Она вызывает у зрителей личные ассоциации, массу эмоций, кстати, в отличие от Уильяма Форсайта, который апеллирует прежде всего к разуму смотрящих. Килиан часто обращается к проблемам, которые люди порой не хотят высказывать вслух и обсуждать публично. Он – очень выдержанный, в высшей степени культурный хореограф, его юмор, даже гротеск никогда не бывают плоскими, все подано чрезвычайно деликатно. А сама его хореография, очень флюидная и прозрачная по фактуре, подчинена эмоциям и музыке: одна поза плавно перетекает в другую и только хореографические всплески нарушают ее течение. Килиан очень любит красивые костюмы, богатые сценические аксессуары, которые приобретают значение многогранных метафор.
В Нидерландском Театре Танца существуют три труппы: только что окончившие обучение юниоры, синьоры «от сорока до шестидесяти», которые продолжают танцевать, играть и вести активную творческую жизнь, и основная труппа. Килиан работает с каждой из них, а также способствует формированию молодых хореографов, помогая им, как ему когда-то помогали в Штутгарте. Все его танцовщики имеют классическое балетное образование, но при том они обязаны владеть разными системами современного танца, иметь самобытную пластику, которую хореограф всегда раскрывает в своих постановках, музыкально отзывчивые, чуткие тело и душу, природный артистизм.
Килиан, как Гиллем и Форсайт, работает по всему миру. Их искусство абсолютно интернационально по сути, глубоко современно по содержанию и форме. К счастью, все трое по-прежнему в прекрасной творческой форме и каждый год преподносят зрителям королевские подарки. Их спектакли, представленные на афише «Золотой Маски» в цикле «Легендарные спектакли ХХ века», уникальная возможность поближе познакомится с зарубежной классикой, которая по-прежнему абсолютно современна. Такую возможность нельзя упустить – она может не повториться.
оригинальный адрес статьи
Люди одной генерации
Виолетта Майниеце | "Золотая Маска" №2/2009В прошлом номере балетный критик Виолетта Майниеце рассказала о первом событии из тех, что подготовила «Золотая Маска» в проекте «Легендарные спектакли и имена XX века» - о приезде балерины Сильвии Гиллем.. Продолжение - о хореографах Уильяме Форсайте и Иржи Килиане.
Американец Уильям Форсайт и чех Иржи Килиан – постановщики одного, богатого хореографическими талантами поколения, родившиеся в 1940-е годы. К нему также принадлежат Джон Ноймайер и Матс Эк. Эта четверка во многом определила пути дальнейшего развития балетного искусства последней трети ХХ века. Люди одной генерации они ничем не похожи друг на друга, разве что неиссякаемым творческим потенциалом. Каждый из них уникален.
В отличие от Форсайта, у Иржи Килиана основательное классическое балетное образование. Он стажировался в России, потом в Англии, где и оказался в 1968 году, когда в Прагу были введены советские войска. Он стал невозвращенцем, и дорога на родину долгие годы ему была заказана. Хотя постановочной деятельностью и танцем модерн Килиан интересовался еще живя в Праге, хореографом он стал на Западе. Крайне любопытен тот факт, что и Иржи Килиан, и Уильям Форсайт как балетмейстеры «вылупились» в одном гнезде – в труппе Штутгартского балета, которой руководил знаменитый и хорошо у нас известный Джон Кранко (John Cranko), пригласивший их туда в качестве танцовщиков. Иржи Килиан успел поработать там еще при Джоне Кранко, а Уильям Форсайт стал последним человеком, которого Кранко пригласил в труппу - когда Форсайт приехал в Штутгарт, Кранко уже не было в живых. Многие западные хореографы (Джон Ноймайер в том числе) начинали ставить в Штутгарте, показав свои первые работы на так называемых «утренниках Новерровского общества», которые проходили в конце театрального сезона. В Штутгарте молодые Килиан и Форсайт попали в творческую обстановку - здесь всегда поддерживали начинающих хореографов, давали возможность развиваться их талантам. Лучшие сочинения молодых даже включали в репертуар труппы. Серьезные штутгартские «университеты» вскоре позволили начинающим постановщикам занять руководящие посты в разных балетных труппах Западной Европы. Килиан возглавил Нидерландский Театр Танца, где он работает свыше тридцати лет. Форсайт долгие годы руководил труппой балета во Франкфурте-на Майне, а теперь возглавляет собственный экспериментальный по преимуществу коллектив. К тому же, оба ставят по всему миру. И каждый театр за честь считает иметь в репертуаре хотя бы одну их постановку, уже ставшую классикой ХХ века.
По стилю, эстетическим принципам эти хореографы совершенно непохожи друг на друга. Уильям Форсайт работает, скажем так, в стиле высоко технологичной неоклассики постбаланчинского периода. Его балеты, в большинстве своем, бессюжетны. Их главным «сюжетом» является сам танцевальный язык, поиски новых выразительных средств и форм. Найти свой «новый язык» в балете, пожалуй, сложнее всего. В своей труппе он бесконечно экспериментировал: с танцем, музыкой, литературным текстом, телесным освоением пространства, заигрывал с приемами тотального театра, обращался к инсталляциям. В его лаконичных, до танцевального «скелета» обнаженных дуэтах немало агрессии, откровенного соперничества и борьбы. Тут все жестко, прагматично, эгоцентрично, без сантиментов как в окружающей нас жизни. Минимальны костюмы танцующих – прозрачное трико, купальники, пуанты, когда они применяются, редкие аксессуары. Форсайт - человек процесса, поэтому путь достижения цели для него часто важнее самой цели. Ему свойственно до предела уплотнять хореографическую ткань - на единицу сценического времени приходится в десять раз больше движений, чем, скажем, у Баланчина. Его балеты - вечное движение. Маленькие детали и минималистские жесты, из которых он «скручивает», конструирует свои хореографические композиции, а потом, столь же безжалостно их рассыпает, чрезвычайно типичны для Форсайта. Танцевать его хореографию без привычки безумно трудно, потому что тут действуют другие, чем в классическом танце законы гравитации, исполнения известных па, приемы их комбинирования, хореографические сверхскорости. Каждое мгновение меняется местонахождение центра тяжести в теле танцовщика и он, словно волчок, балансирует вокруг него, пытаясь найти равновесие, а находя тут же его теряет. Форсайт использует сочетание противоположных стилей и направлений, как часто бывает в произведениях постмодерна, где внезапно остроумно цитируется классика, помещенная, скажем, в суперсовременный контекст по принципу контрапункта. И хотя не все представители классики принимают этого хореографа, но, тем не менее, если в репертуаре крупного театра нет произведений Форсайта, он себя в чем-то обедняет. Форсайта танцуют в Мариинке, в Парижской Опере, в лондонском «Ковент Гардене», в Токио балете. Теперь очередь за Большим, раз «Золотая Маска» привезла его спектакль в качестве «легендарной постановки ХХ века».
Как балетмейстер Иржи Килиан является полной противоположностью Форсайта. Килиан — мягкий, музыкальный, деликатный и лукавый, и при том очень закрытый хореограф. Ему всегда интересно задать публике какие-то загадки, часто с весьма фривольным подтекстом, если речь идет о произведениях на музыку ХVIII века. У него есть замечательный балет, показанный на одном из фестивалей Мариинского театра под названием «Bella Figura». Казалось бы, все так ясно и понятно: красивое тело, красивая фигура, а оказывается, что в итальянской языке «bella figura» имеет и другое значение, означает «показать фигу». Вот в этой шутке — Килиан комического репертуара, хотя у него есть балеты, полные обреченности, ностальгии, откровенного трагизма. Его хореография доступна каждому хотя бы потому, что она всегда так изобретательна и красива, что можно просто сидеть в зале и в сотый раз любоваться ею — как все изящно, смешно или остроумно, а иногда - грустно. Она вызывает у зрителей личные ассоциации, массу эмоций, кстати, в отличие от Уильяма Форсайта, который апеллирует прежде всего к разуму смотрящих. Килиан часто обращается к проблемам, которые люди порой не хотят высказывать вслух и обсуждать публично. Он – очень выдержанный, в высшей степени культурный хореограф, его юмор, даже гротеск никогда не бывают плоскими, все подано чрезвычайно деликатно. А сама его хореография, очень флюидная и прозрачная по фактуре, подчинена эмоциям и музыке: одна поза плавно перетекает в другую и только хореографические всплески нарушают ее течение. Килиан очень любит красивые костюмы, богатые сценические аксессуары, которые приобретают значение многогранных метафор.
В Нидерландском Театре Танца существуют три труппы: только что окончившие обучение юниоры, синьоры «от сорока до шестидесяти», которые продолжают танцевать, играть и вести активную творческую жизнь, и основная труппа. Килиан работает с каждой из них, а также способствует формированию молодых хореографов, помогая им, как ему когда-то помогали в Штутгарте. Все его танцовщики имеют классическое балетное образование, но при том они обязаны владеть разными системами современного танца, иметь самобытную пластику, которую хореограф всегда раскрывает в своих постановках, музыкально отзывчивые, чуткие тело и душу, природный артистизм.
Килиан, как Гиллем и Форсайт, работает по всему миру. Их искусство абсолютно интернационально по сути, глубоко современно по содержанию и форме. К счастью, все трое по-прежнему в прекрасной творческой форме и каждый год преподносят зрителям королевские подарки. Их спектакли, представленные на афише «Золотой Маски» в цикле «Легендарные спектакли ХХ века», уникальная возможность поближе познакомится с зарубежной классикой, которая по-прежнему абсолютно современна. Такую возможность нельзя упустить – она может не повториться.
оригинальный адрес статьи
