Пресса

5 апреля 2009

Прима и два великана

Татьяна Кузнецова | Коммерсантъ

В ближайшие три дня завершается балетный конкурс "Золотой маски", после Мариинского и Большого театров свои спектакли показывают оставшиеся претенденты на премию. "Баядерке" и "Корсару", трехчасовым балетам-великанам Новосибирского и Пермского театров оперы и балета, противостоит изящная "Диана Вишнева: красота в движении" — проект, созданный американским продюсером Сергеем Даниляном специально для петербургской звезды.


Гигантомания Большого и Мариинки, наперебой восстанавливающих масштабные спектакли позапрошлого столетия, докатилась и до главных театров балетной провинции. Впрочем, столичной моде на реконструкции-реставрации пермяки и новосибирцы не поддались. Презрев научные штудии и балетные архивы, они сделали ставку на красочное и масштабное зрелище.


Автор пермского "Корсара" Василий Медведев, ученик ленинградских мэтров Константина Сергеева, Натальи Дудинской и Никиты Долгушина, к историческому наследию отнесся прагматично, честно признавшись, что считает "Корсара" всего лишь "предтечей будущих балетных шоу". Следуя этой установке, он урезал сюжет до минимума, а количество танцев увеличил до максимума, сохранив, впрочем, главные шлягеры "Корсара". Словом, опознать балет будет можно, тем более что за декорации отвечает Борис Каминский, сценограф московского "Корсара" и автор его знаменитой финальной "Бури" с уходящим под воду девятиметровым кораблем. У пермяков корабль будет поменьше, но тоже развалится на части самым натуральным образом.


Игорь Зеленский, экс-премьер Мариинского театра и New York City Ballet, а ныне руководитель Новосибирского балета, поставил свою "Баядерку" полтора года назад, сверяясь с ленинградским образцом 1941 года. Выбор не случаен. Учиться балету господин Зеленский начинал в Тбилиси у знаменитого Вахтанга Чабукиани, балетмейстера того самого предвоенного спектакля, в котором главный герой впервые заполучил полновесную танцевальную партию, оснащенную всеми виртуозностями той эпохи.


Сам Зеленский тоже сторонник балетного равноправия полов — в новосибирской "Баядерке" он добавил танцев Солору, благо сам и исполнил эту партию. Теперь у героя появился монолог раскаяния, в котором он сомнамбулически повторяет движения предсмертного танца баядерки. Да и во время землетрясения Солор не ползает полумертвым среди картонных развалин, а рассекает сцену мужественными прыжками под вспышки стробоскопа, как подобает настоящему герою.


Рецензенты сочли, что спектакль выглядит "жизнеутверждающе празднично", особенно благодаря живописной щедрости декораций сценографа Давида Монавардисашвили, "поэтическая избыточность" которых напомнила им манеру художников круга "Мира искусства". Сильное впечатление также произвел слон на колесиках, чье явление нашли чрезвычайно стильным. По части стиля свою лепту внес и историк моды Александр Васильев, создавший костюмы к спектаклю.


Богатство провинциальных постановок совершенно ослепило экспертов "Маски", подвигнув их на ряд нетривиальных решений. В номинанты попали не только сами спектакли и их дирижеры Андрей Данилов ("Баядерка") и Александр Анисимов ("Корсар"); не только сценограф Давид Монавардисашвили и исполнители ролей — от "Корсара" выдвинута Наталья Моисеева (Медора), от "Баядерки" — Игорь Зеленский (Солор) и Иван Порошин (Бирбанто). В разряд лучших хореографов неожиданно угодили и постановщики. Видимо, эксперты сочли, что вклад Игоря Зеленского и Василия Медведева в уже существующую хореографию серьезно улучшил балеты Мариуса Петипа, усовершенствованные Вахтангом Чабукиани.


Зато хореографов с мировыми именами — Алексея Ратманского, Мозеса Пендлтона и Дуайта Родена, создавших для Дианы Вишневой три оригинальных и разноплановых балета — эксперты дружно проигнорировали, похоронив их в братской могиле общего проекта. Впрочем, сам проект "Диана Вишнева: красота в движении" настолько отличается от традиционной отечественной продукции, что сравнения-соревнования здесь кажутся неуместными. Это все равно что сопоставлять серийное производство со штучными дизайнерскими объектами.


Спектакли, поставленные специально "на Диану", отличают нездешнее изящество и эстетическая раскрепощенность, что немудрено: проект сделан для мирового проката — без оглядки на российские традиции и общепринятые нормы. "Красоту" Диане наводили американские хореографы, которые классику не ставили отродясь, и балерина впервые опробовала неведомые ей пластические стили.


В "Поворотах любви" Дуайт Роден швырнул классическую приму в объятия чернокожего танцовщика Десмонда Ричардсона. И хотя на "Маске" партнером Дианы будет ее белотелый коллега по Мариинскому театру, суть этой брутальной хореографии не изменится: тело — так во всей полуобнаженной красе, эротика — так не прикрытая лирикой, рефлексия — так уж буйная, агрессия — так уж явная. Хореограф Мозес Пендлтон, создатель известной труппы Momix, балансирующей на грани цирковой акробатики и философской эксцентрики, поставил для Дианы балет в трех "сегментах" "Из любви к женщине" (F.L.O.W.— For Love of Women). В нем этот иллюзионист сначала расчленил балерину на части, потом удвоил ее, заставив танцевать лежа на зеркале, и, наконец, синтезировал снова, спрятав под фантастическим костюмом бродвейского дизайнера Майкла Урри — длинными нитями прозрачных бус, омывающими "космическую" Диану с головы до пят. А в "Лунном Пьеро" Алексея Ратманского, несколько жеманной вариации на темы комедии дель арте, мариинская прима предстает блистательной клоунессой, способной одним движением угловатого плечика преобразиться из скорбного Пьеро в легкомысленную кокетку Коломбину. И эта нездешняя многоликость делает Диану Вишневу вместе с ее "Красотой" главным претендентом на победу в "Золотой маске".



оригинальный адрес статьи