Пресса

8 апреля 2009

Мания безличия

Татьяна Кузнецова | Коммерсантъ

Новосибирская "Баядерка" и пермский "Корсар" — одного поля ягоды. Эти многолюдные трехчасовые дорогостоящие блокбастеры, последние свидетели докризисного благополучия, решают сразу несколько задач. Коммерческую — как кассовые хиты и потенциально экспортный товар. Педагогическую — как полигон для обучения профессиональных кадров. Статусную — как выражение претензий не просто театров, но самих городов на столичный уровень и размах. Выдвижение этих спектаклей на "Маску" закономерно: они венец творческих и финансовых усилий балетных театров Новосибирска и Перми. Но представление их в конкурсной программе обрушило все амбиции: новые спектакли выглядели безнадежно устаревшими, а труппы — прискорбно провинциальными.

Прежде всего — от отсутствия художественных задач и балетмейстерской культуры. Постановщики Игорь Зеленский ("Баядерка") и Василий Медведев ("Корсар") подошли к делу с утилитарностью, достойной времен балетного застоя 1980-х, когда было принято "подправлять" неразумных классиков в соответствии с собственными представлениями о прекрасном. По этому пути господин Медведев пошел дальше господина Зеленского, своего соперника в номинации "Лучший хореограф". В его "Корсаре" гордая гречанка Медора активно навязывает себя Сеиду-паше, распахивая объятия и маня ручками; гаремные одалиски танцуют свое знаменитое Трио прямо на рыночной площади; в хореографической картине "Оживленный сад" персонажи активно выясняют взаимоотношения (что столь же уместно, как бытовой речитатив в симфонии), в том же "Оживленном саду" приплясывают малолетние девочки — то ли отпрыски паши, то ли потенциальные жертвы педофильских наклонностей властителя.

Постановщика и танцовщика Игоря Зеленского, взявшего за основу ленинградскую редакцию "Баядерки" Вахтанга Чабукиани, заботила в основном его личная партия — воина Солора. Коронных движений у господина Зеленского ровно два: pas de chat и jete en tournant, каковыми его герой разражается при любом, самом неудобном случае — например, впав в опиумный сон. По моде конца 1980-х новосибирская "Баядерка" заканчивается картонным землетрясением, выявившим полное убожество театральной машинерии XXI века, зато позволившим автору, номинированному и как лучший танцовщик, сделать очередной круг jete под вспышки стробоскопа.

От застойных времен, когда Новосибирск и Пермь исправно поставляли в столичные труппы прекрасно обученных премьеров и прим-балерин, нынешние спектакли отличает удивительно низкое качество танца. "Корсар", правда, предъявил целую команду достойных пермских мужчин — даже странно, что эксперты отобрали в "лучшие танцовщики" лишь одного из них, причем не самого главного. Но вот солистки всех рангов, без которых немыслимы эти иерархические балеты, танцуют на грани фола. В "Корсаре" тяжеловесная Медора едва отрывалась от пола на прыжках; Гюльнара на каждой диагонали вращений впадала в оторопь, буквально валясь с пуантов; одалиски путались в невыворотных ногах, даже отменив положенные заноски. В Новосибирске не нашлось трех солисток, пригодных для вариаций в "Тенях": лесенка из разнокалиберных танцовщиц (каждая выше соседки на полголовы) сама по себе производила комическое впечатление, не говоря о странной манере танцевать "по слогам", старательно отделяя одно движение от другого и тем самым невольно подчеркивая недостатки исполнения. Этот тип танцевания, похожий на строевую подготовку роты почетного караула, отличает всю новосибирскую труппу — от кордебалета потусторонних "теней" до жизнерадостных танцовщиц с попугайчиками: когда одна из них рухнула на пол во время пируэта, в глазах бедняжки был такой ужас, будто прямо со сцены ее отправят на гауптвахту.

А ведь еще несколько лет назад эта самая новосибирская труппа заткнула за пояс и Большой, и Мариинку, получив "Золотую маску" за любовно отреставрированную Сергеем Вихаревым "Коппелию", отсутствовавшую в обоих столичных театрах. Тогда сибиряки удивили именно культурой танца и неимитированной жизнерадостностью. Пермь же еще недавно открывала России американского классика Джерома Роббинса, танцуя его балеты, которыми не могла похвастаться ни одна российская труппа. Благами докризисного процветания обе труппы воспользовались неумело и неумно: вместо того, чтобы тягаться с грандами на их территории, стоило бы отыскать более оригинальный и продуктивный путь самоутверждения.


оригинальный адрес статьи