Пресса
Конкурсная программа
Региональные проекты
«Золотая Маска в кино»
Зарубежные проекты
«Золотая Маска в городе»
Детский Weekend
Внеконкурсная программа
Архив
10 апреля 2009
Одной из последних работ Владимира Золотаря на посту главрежа алтайской драмы стал спектакль по трагедии Георга Бюхнера "Войцек".
Жанр спектакля "маленькая немецкая трагедия". Такое определение в соотнесении с масштабом трагедии выглядит, как минимум, ироничным, тем более что по природе «Войцек» спектакль эксцентричный, провоцирующий зрителя на мысли о своём месте в этой солдатской "системе". Эта провокация - сознательный шаг творцов спектакля, но у зрителей «Войцека» остаётся свобода выбора: искать себя среди персонажей, или "ужасаться" отстранённо.
Ужасаться есть чему. Действие происходит в особом мире - в мире военных. Здесь даже священник - гарнизонный. Герои существуют в условиях постоянной нищеты, пьянства и разврата, бесконечных унижений и грязи. Мир, изображенный Золотарём, - жутковатый, завораживающий, театральный, жестокий…
В основе пластического решения лежит контактная импровизация, так что невозможно найти границу между работой балетмейстера (Ирины Ткаченко) и инициативой актёров в реальном времени. Это не отдельные номера или трюки, а почти способ существования актёров.
Монохромное пространство спектакля нарушается дважды: первый раз по глазам ударяет красный подклад балахона странной старухи, которая появляется вдруг, завораживает детей страшной сказкой и исчезает таинственно (метафора смерти?). Второй раз - голубая материя водоворота, в котором, по воле постановщиков, исчезает Войцек в финале спектакля. Вопиюще голубая, спорящая с общей гаммой настолько, что остаётся предположить, что это цвет не воды, а, если хотите, цвет девы Марии.
И, действительно, разрешение всех проблем Войцек находит в смерти. Смерть, естественно, не искупает грехи, не отменяет их, не очищает души героев. Смерть здесь - единственный способ прекратить череду этих грехов.
Войцек (Александр Хряков) - герой послушный, кроткий, но подчиняющийся не Богу, а системе. Он соответственно не праведник, а исполнительный солдат, поэтому его выбор понятен. Всё логично и просто: если бога нет, убить Марию (Наталья Макарова) и себя - отличный способ покончить со "злом".
Человеческое общество, возводящее в культ потребности и желания человека, приобретает черты мира фауны. Как результат - женщина, готовая переступить за черту ради того, чтоб порадовать себя золотыми серьгами. Срабатывает "эффект платка Дездемоны". Это золото, доставшееся Марии от Тамбурмажора, становится причиной для подозрений в измене.
"Пинки" судьбы только стимулируют их к жизни, оттого герои выглядят смирившимися, приспособившимися к такому положению дел. Ушедшие так далеко от морали, они будто договорились между собой о новых правилах жизни. Блуд и пьянство, например, - не порок, а свободный выбор человека. А вот ребёнок, рождённый без благословения церкви, - это грех настоящий, полноценный, потому что так сказал священник.
Бога здесь нет, может быть, поэтому в пространстве почти нет вертикалей, их отсутствие показывает, что эти люди добровольно лишают себя связи с Богом. Основные элементы сценографии - гора солдатских шинелей, "кишащих" под ногами героев, и огромное балаганное колесо.
Колесо – модель Земли, которая, по мнению Капитана, напрасно тратит время, крутясь вокруг своей оси. В то же время оно, совершая свои бесполезные действия, отрицает солдатские понятия о времени. Только что Капитан говорил о необходимости рассчитывать время рационально, подсчитывал количество минут и секунд в жизни, и вдруг, в противовес этим словам, перед зрителями возникает завораживающая картина: двое (Мария и Войцек) замерли на фоне огромного серого неба, а над ними деревянное колесо совершает несколько медленных кругов – одна из самых красивых мизансцен спектакля.
оригинальный адрес статьи
Маленькая немецкая трагедия
Анастасия Мордвинова | "Золотая Маска" №3/2009Одной из последних работ Владимира Золотаря на посту главрежа алтайской драмы стал спектакль по трагедии Георга Бюхнера "Войцек".
Жанр спектакля "маленькая немецкая трагедия". Такое определение в соотнесении с масштабом трагедии выглядит, как минимум, ироничным, тем более что по природе «Войцек» спектакль эксцентричный, провоцирующий зрителя на мысли о своём месте в этой солдатской "системе". Эта провокация - сознательный шаг творцов спектакля, но у зрителей «Войцека» остаётся свобода выбора: искать себя среди персонажей, или "ужасаться" отстранённо.
Ужасаться есть чему. Действие происходит в особом мире - в мире военных. Здесь даже священник - гарнизонный. Герои существуют в условиях постоянной нищеты, пьянства и разврата, бесконечных унижений и грязи. Мир, изображенный Золотарём, - жутковатый, завораживающий, театральный, жестокий…
В основе пластического решения лежит контактная импровизация, так что невозможно найти границу между работой балетмейстера (Ирины Ткаченко) и инициативой актёров в реальном времени. Это не отдельные номера или трюки, а почти способ существования актёров.
Монохромное пространство спектакля нарушается дважды: первый раз по глазам ударяет красный подклад балахона странной старухи, которая появляется вдруг, завораживает детей страшной сказкой и исчезает таинственно (метафора смерти?). Второй раз - голубая материя водоворота, в котором, по воле постановщиков, исчезает Войцек в финале спектакля. Вопиюще голубая, спорящая с общей гаммой настолько, что остаётся предположить, что это цвет не воды, а, если хотите, цвет девы Марии.
И, действительно, разрешение всех проблем Войцек находит в смерти. Смерть, естественно, не искупает грехи, не отменяет их, не очищает души героев. Смерть здесь - единственный способ прекратить череду этих грехов.
Войцек (Александр Хряков) - герой послушный, кроткий, но подчиняющийся не Богу, а системе. Он соответственно не праведник, а исполнительный солдат, поэтому его выбор понятен. Всё логично и просто: если бога нет, убить Марию (Наталья Макарова) и себя - отличный способ покончить со "злом".
Человеческое общество, возводящее в культ потребности и желания человека, приобретает черты мира фауны. Как результат - женщина, готовая переступить за черту ради того, чтоб порадовать себя золотыми серьгами. Срабатывает "эффект платка Дездемоны". Это золото, доставшееся Марии от Тамбурмажора, становится причиной для подозрений в измене.
"Пинки" судьбы только стимулируют их к жизни, оттого герои выглядят смирившимися, приспособившимися к такому положению дел. Ушедшие так далеко от морали, они будто договорились между собой о новых правилах жизни. Блуд и пьянство, например, - не порок, а свободный выбор человека. А вот ребёнок, рождённый без благословения церкви, - это грех настоящий, полноценный, потому что так сказал священник.
Бога здесь нет, может быть, поэтому в пространстве почти нет вертикалей, их отсутствие показывает, что эти люди добровольно лишают себя связи с Богом. Основные элементы сценографии - гора солдатских шинелей, "кишащих" под ногами героев, и огромное балаганное колесо.
Колесо – модель Земли, которая, по мнению Капитана, напрасно тратит время, крутясь вокруг своей оси. В то же время оно, совершая свои бесполезные действия, отрицает солдатские понятия о времени. Только что Капитан говорил о необходимости рассчитывать время рационально, подсчитывал количество минут и секунд в жизни, и вдруг, в противовес этим словам, перед зрителями возникает завораживающая картина: двое (Мария и Войцек) замерли на фоне огромного серого неба, а над ними деревянное колесо совершает несколько медленных кругов – одна из самых красивых мизансцен спектакля.
оригинальный адрес статьи
