Пресса

18 апреля 2009

Последние герои

Александра Смирнова-Несвицкая | "Золотая Маска" №4/2009

«Русское варенье» - второй спектакль Анджея Бубеня в театре Сатиры на Васильевском в качестве главного режиссера. Режиссер обратился к современной русской драматургии, в которой поднимаются вечные русские темы и вопросы. Пьеса Людмилы Улицкой – своего рода спор с Антоном Павловичем, квинтэссенция Чехова, только на новый манер. Несмотря на заметные аллюзии и реминисценции и из других чеховских пьес, «Русское варенье» - это «Вишневый сад» сегодня, точнее то, что от него осталось. Писательница рассказывает о жизни русской погибающей интеллигенции и с любовью, и с юмором, а иногда и с некоторым ужасом-недоумением. Авторы спектакля делают это не менее смешно, однако и не боятся вести разговор более жестко, даже ставить диагноз.

Сценография Елены Дмитраковой символична, с какой стороны ни глянь. На сцене - вода, герои (большая семья Лепехиных с длинной историей рода) загнаны на небольшой деревянный помост-островок, от которого отходят в разные стороны шаткие мосточки. Вот она, та самая гибнущая Россия, что держится на честном слове и умом которую понять нельзя. Через спасительный островок проросло подсохшее уже столетнее древо, корнями уходящее в болото, а кверху «разрастающееся» кроной-зонтом из дачных маленьких окошек, призванное, видимо, защищать от дождей и стихии, однако насквозь дырявое, как и все в быту наших героев. Единственную вертикаль в этом мирке венчает известный портрет А.П. Чехова, с хитрой полуулыбкой смотрящего в зал. Загроможденный помост – это и дом, и сад, и «родовое гнездо», причем в данном случае слово «гнездо» можно, видимо, употреблять в прямом, а не в переносном смысле слова. Образовавшуюся в нем прореху или сгнившую доску просто прикрывают еще одной доской или стулом.

Бытовые, обжитые предметы здесь тоже превращаются в символы. Большой круглый стол, стоящий посередине, – самая устойчивая конструкция: от старинного буфета отваливается дверца, венские стулья разваливаются, крыша протекает, электричество не работает, водопровод ломается, компьютер виснет… Все здесь так близко русскому человеку. В итоге героям просто приходится воду приносить из колодца, пить чай из самовара, ходить в деревянный туалет, книги писать при свечах, на пишущей машинке, уподобляясь самой что ни на есть старинной русской интеллигенции. Современные гаевы и раневские к такой «нецивилизованной» жизни вовсе не стремятся, стараются зарабатывать мифические доллары, вести хозяйство, но бросить свой тонущий островок не хотят никак. Как бы их сын, успешный бизнесмен Ростик (Артем Цыпин) ни пытался переселить их в благоустроенный коттедж (конечно, чтобы «родовое гнездо» сровнять с землей, а на его месте построить «Диснейлэнд»), - все бесполезно.

Жутковатый курьез заключается в том, что современные герои и правда непонятно за что держатся. Вишневого сада нет и в помине: для варенья они закупают вишню на рынке. Их дом для них в тягость. Если герои Чехова друг друга не слышали, то герои Улицкой еще и беспрерывно ругаются и срываются друг на друга. Сложно поверить в то, что они хотят и дальше жить такой «дружной» коммуной. Неумело они пытаются примерять на себя модели западной, современной жизни, обзаводясь компьютером, машиной. Свое новое русское варенье они варят из покупной вишни по дореволюционным рецептам Елены Молоховец, с восторгом читая, что лучшие ягоды надо собирать рано утром, выходя в сад на рассвете. А потом рисуют этикетки, чтобы выставить его на продажу…

Великолепный актерский ансамбль дает в полной мере почувствовать присущую чеховским пьесам атмосферу русской усадьбы, наполненной жителями, приживалами, родственниками, гостями, но только по-новому. «Тоска по лучшей жизни» приобретает иной оттенок, желание жить лучше материально, как-то обустроить свой разваливающийся мирок. Но это у старшего поколения, и то у женской его половины. У переводчицы Натальи Ивановны (Наталья Кутасова), у сестры ее покойного мужа, убежденной коммунистки Макани (Надежда Живодерова). Брата Натальи Ивановны, Дюдю (Евгений Чудаков) быт уже как бы не касается, он витает в других материях, соприкасаясь с отваливающимися дверцами буфета, только когда по ночам достает оттуда графинчик. У младшего же поколения уже никакой «тоски», только констатация факта: веселая маленькая хрупкая студентка, собравшая в себе все самые вопиющие черты и недостатки современной молодежи (Надежда Кулакова) рассказывает историю семьи по-своему, доказывая, что каждое поколение деградирует, и дальше может быть только хуже (если вообще будет).

В конце, когда рабочие по просьбе Ростика начнут разбирать все помосты, ведущие к твердой почве, Лепехины останутся на своем островке, то ли смотрящие с надеждой в будущее, то ли забытые - как старый Фирс.


оригинальный адрес статьи