Пресса
Конкурсная программа
Региональные проекты
«Золотая Маска в кино»
Зарубежные проекты
«Золотая Маска в городе»
Детский Weekend
Внеконкурсная программа
Архив
10 апреля 2009
В этом году в рамках «Золотой Маски» можно наблюдать уникальное явление. В номинации «Куклы – лучший спектакль» борьбу за высшую национальную премию ведут шесть постановок! Ценители драматического театра удивленно скажут: «Ну и что в этом такого?» Как известно, номинация «Драма – лучший спектакль» никогда не страдает от недостатка достойных конкурентов. А вот в театре кукол с этим проблемы. В лучшем случае бывают представлены три - четыре спектакля, а чаще – один - два. Так что, этот год – особенный. Значит ли это подъем искусства в театре кукол? Или просто случайность? Время покажет …
Все-таки, в кукольном мире сдвиги есть, хотя их еще немного. Руслан Кудашов за три года сумел превратить Большой театр кукол из устарелого театра, пережитка советских времен, в современный профессиональный, вернул традицию спектаклей для взрослых, активно обновляет репертуар работами своих студентов. Теперь каждая премьера БТК – событие в театральном мире. Мытищинский театр «Огниво» пригласил мэтра кукольной режиссуры Олега Жюгжду поставить редко появляющуюся на кукольных подмостках чеховскую драму «Вишневый сад». Многие считают, что новая драма совсем не предназначена для театра кукол. Спектакль Жюгжды это опроверг.
Еще одни номинанты – режиссеры Алексей Шишов, Денис Шадрин и Борис Константинов создали уникальный для России домашний кукольный театр-студию европейского типа Karlsson Haus. Пока плодами их совместной работы стали только два спектакля – «Мой Карлсон» и «Ленинградка». Это неудивительно, ведь над каждым проектом авторы работают по несколько лет. Особенность этого коллектива – в универсальности мастерства. Они сами пишут музыку, рисуют мультфильмы, снимают кино и анимируют кукольный мир в кадре. И все это – путем эксперимента. Чтобы оживить Домового из «Ленинградки» пришлось его сфотографировать сорок тысяч раз, и только после этого он зашагал. Создатели спектакля очень умело вплетают киноряд в кукольный мир. Использование киноэкрана в театре к началу XXI века кажется уже избитым приемом. Но авторы спектакля не ради эффекта сочетают высокие технологии и кукольный мир. Их новаторство заключается в неожиданной содержательности такого приема. Хотя сами создатели проектов объясняют, что обращение к мультимедиа утилитарно: «Это необходимо, так как наш театр очень маленький, в нем негде хранить декорации».
Если в первом своем спектакле «Мой Карлсон» Алексей Шишов, Денис Шадрин и Борис Константинов призывали «Держать окна открытыми», то в следующей работе они обратились к тому времени, когда окна приходилось занавешивать. Именно – к блокаде Ленинграда. «Ленинградка» посвящена «нашим бабушкам», но адресована их внукам, то есть тем, кому сейчас двадцать – тридцать лет. Из неоднородного музыкального ряда выделяются песни группы «Сплин», которыми начинается и завершается спектакль. «Скажи, что с той стороны никто не хочет войны», - звучат слова современного трибуна. А на экране возникает хроника войн разных лет: ядерный взрыв, блокада, Афганистан, Чечня…
Однако в «Ленинградке» нет трупов и крови. Авторы сумели сохранить поэзию кукольного театра. Вся нелепость происходящего, все страхи и кошмары показаны глазами очаровательного усатого Домового, разговаривающего мягким, неспешным тоном (голос Сергея Бызгу). Для него война – такое же непонятное, неизвестное явление, как и для сегодняшнего зрителя. Домовой – это та часть в любом человеке, которая должна беречь дом и домочадцев. У каждого из нас она есть в душе.
В дом, в котором жила девочка с мамой, попадает снаряд. Проецируется взрыв. Во время его кульминации возникает стоп–кадр. На фоне разломанных игрушек, осколков здания, частей мебели возникает жуткая фигура верзилы (художник – Виктор Антонов). Он медленно открывает полу своего пальто. Оказывается, что вместо туловища у него пустое пространство, своеобразная бездна - гроб. Оттуда появляется маленькое круглое существо, плотно укутанное шарфом. В обоих персонажах с самого начала чувствуется патологичность: ненормально худые лица, выпученные глаза и костлявые руки. Высокий медленно протягивает руку и снимает зависшие в воздухе санки. Маленькое существо быстро юркнет на них, и они уходят…Так, в виде Голода и Холода, в спектакле персонифицирована война.
«Ленинградка» - не застывшая хроника (хотя кадры хроники там тоже есть), а живое, наболевшее высказывание о нелепости войны, о беззащитности ребенка в беспощадной игре взрослых, о хрупкости мира. Создатели спектакля очень долго искали импульс для того, чтобы начать свою историю. Они сидели в библиотеке, читая книги о войне, ездили к бабушкам, расспрашивая про трудное блокадное детство. Но все казалось формальным или уже давно известным, банальным. Хотелось чего-то живого. И вот однажды одна бабушка сказала: «Я не воевала, не была санитаркой, а сидела в шкафу и боялась. Еще рисовала рисунки. Извините, рассказать вам нечего». И закрыла дверь. Эта история и стала вдохновителем спектакля «Ленинградка».
Театр кукол Республики Карелия продолжил славную традицию приглашать молодых режиссеров на постановку спектаклей. На этот раз им стала выпускница 2008 года режиссерского курса Н.П. Наумова – Наталья Пахомова. Литературный материал, положенный в основу спектакля весьма необычен для театра кукол. Это «Собачья сказка» К. Чапека.
Все режиссеры – номинанты отличаются внимательным отношением к связи человек – кукла и к содержательности технологической системы. Наталья Пахомова выстроила сценический мир по определенным законам. Все видимое в нем играется куклами, масками, предметами. А незримый мир души показан с помощью людей в живом плане. Актер Александр Третьяков водит планшетную куклу, собаку Воржишека, но при этом все эмоции главного героя, переживания, стремления считываются с его безмолвного лица. От него трудно оторваться, на куклу перестаешь обращать внимание.
Настоящие чудеса возникают у Чапека только в конце сказки, когда усталый, потерявшийся пес падает на траву в поле. Тогда возникают видения. Режиссер изначально заявляет спектакль как некий собачий мифологический эпос. Со всех сторон сплываются собаки-русалки к ногам седой, дряхлой колдуньи - сказительницы Вирры (Любовь Бирюкова). И та повествует о том, как создали человека из костей разных животных, о звезде с хвостом, о собачьем рае.
В спектакле несколько раз звучит мысль: «У человека есть трудолюбие верблюда, сила льва, великодушие коня, коварство кошки, только собачей верности не хватает». Однако, постановка Натальи Пахомовой вовсе не про отсутствие верности у человека, скорее про присутствие ее у собаки. Основной смысловой упор сделан на запрет, табу: Воржишеку нельзя лаять (почему, не объясняется). В спектакле возникает персонаж, которого нет у Чапека – это Кошка. Ее появление всегда инфернально. Возникает стоп- кадр, свет начинает мигать, из дыма возникает страшная кошачья маска с черными глазами – дырами. Этот персонаж - своеобразное alter ego главного героя, его темная сторона, страхи.
В спектакле есть много игровых моментов. Актеры изображают весь мир вокруг: деревья, ограду, скамейку. Ведь для Воржишека – это все живое. А мы смотрим на мир его глазами. И в прямом и в переносном смысле. Огромный стол повис в воздухе (вид сверху), под ним видны ноги людей. Ясное дело, пес сидит под столом.
Этот спектакль страшный и загадочный. Но при этом не лишен доли юмора, а главное – искренности.
Руслан Кудашов к душе человеческой обращается с помощью других животных - лошадей. Волей-неволей вспомнишь строки В.В.Маяковского: «Каждый из нас по-своему лошадь». И подумаешь, что «Холстомер» по Л.Н. Толстому еще до выпуска был обречен на сравнения. Их как минимум два: легендарная постановка Г.А.Товстоногова в БДТ и первый брестский вариант самого Кудашова. С такой «обреченностью» спектакль достойно справился. Из всех постановок режиссера эта - самая пронзительная, душераздирающая, трагическая (несмотря на обретенный в конце свет), и вместе с тем – динамичная, игровая. Тематически и жанрово спектакль продолжает традиции, начатые Кудашовым в «Вие» по Н.В. Гоголю. «Хроника падения одной души» превратилась в «Хронику спасения», а вместо чертей на сцене оказались хранители врат Божьих. Режиссера, конечно, интересуют не судьбы лошадей, а поиски человеческой души.
Холстомера в спектакле играет Петр Васильев. На деревянном помосте, на котором разворачивается история жизни лошади, возникает бледное, задумчивое лицо куклы-марионетки. В петербургском варианте рассказа Л.Н.Толстого художник Андрей Запорожский сделал шаг вперед, в отличие от брестского варианта, где главный герой был планшетной куклой. Однако, в России мало людей, способных достойно управлять марионеткой. Петр Васильев поражает мастерством кукловождения. Но еще больше, если учесть, что актер постоянно меняет планы: то играет в живом, то управляет куклой.
Мало, кто из зрителей знает, что кукловождение в театре кукол – основа основ. Все потому, что условность в этом виде искусства создается так же быстро, как и разрушается. Например, если зритель видит, что из-за ширмы вдруг появляется рука, управляющая куклой Золушки, то сказочный персонаж мгновенно превращается в деревяшку на нитках. Прямо как карета – в тыкву.
С другой стороны, мастерское вождение кукол способно вывести спектакль на гораздо более высокий уровень. И это случай постановки Сергея Иванникова «Соседи» Хакасского национального театра кукол «Сказка». В ней всего два персонажа – Медведь и Лиса. На поклоне с удивлением обнаруживается, что актеров задействовано целых семь. С их помощью простые планшетные куклы становятся невероятно пластичными. Филигранная работа кукольников вносит в довольно простую, повторяющуюся сюжетную линию момент чуда: когда не понимаешь, как это может быть сделано. Вот в маленьких ручках Лисы появляются аппетитные рыбки. Она их мгновенно пропускает через ряд белых зубов, - остаются только кости. Где и когда актеры успели подменить бутафорских рыбок на их скелеты, остается непонятным.
У этого спектакля есть еще один несомненный плюс – он смешной. И детям, и взрослым будет чему улыбнуться. При этом смех здесь – не над плоскими и пошлыми шутками. Он похож на тот, что слышался при просмотре хорошего советского мультфильма.
Детский спектакль, попавший в список номинантов «Золотой Маски», вызывает уважение. И конечно, как все добротные детские постановки – он и для взрослых тоже.
То, что современный театр кукол вновь начинает распахивать двери взрослой публике – радует. То, что этот процесс медленный и вялотекущий – очевидно. А.Ф. Некрылова в 2001 году констатировала факт: «Театр кукол на распутье». К 2009 году театр кукол, по-моему, постепенно выходит на большую дорогу. Правда, пока это – малая часть самых смелых и отважных. Главное – не сбиваться с правильного пути.
оригинальный адрес статьи
Кукольный театр: выход на большую дорогу
Наталия Зайцева | "Золотая Маска" №3/2009В этом году в рамках «Золотой Маски» можно наблюдать уникальное явление. В номинации «Куклы – лучший спектакль» борьбу за высшую национальную премию ведут шесть постановок! Ценители драматического театра удивленно скажут: «Ну и что в этом такого?» Как известно, номинация «Драма – лучший спектакль» никогда не страдает от недостатка достойных конкурентов. А вот в театре кукол с этим проблемы. В лучшем случае бывают представлены три - четыре спектакля, а чаще – один - два. Так что, этот год – особенный. Значит ли это подъем искусства в театре кукол? Или просто случайность? Время покажет …
Все-таки, в кукольном мире сдвиги есть, хотя их еще немного. Руслан Кудашов за три года сумел превратить Большой театр кукол из устарелого театра, пережитка советских времен, в современный профессиональный, вернул традицию спектаклей для взрослых, активно обновляет репертуар работами своих студентов. Теперь каждая премьера БТК – событие в театральном мире. Мытищинский театр «Огниво» пригласил мэтра кукольной режиссуры Олега Жюгжду поставить редко появляющуюся на кукольных подмостках чеховскую драму «Вишневый сад». Многие считают, что новая драма совсем не предназначена для театра кукол. Спектакль Жюгжды это опроверг.
Еще одни номинанты – режиссеры Алексей Шишов, Денис Шадрин и Борис Константинов создали уникальный для России домашний кукольный театр-студию европейского типа Karlsson Haus. Пока плодами их совместной работы стали только два спектакля – «Мой Карлсон» и «Ленинградка». Это неудивительно, ведь над каждым проектом авторы работают по несколько лет. Особенность этого коллектива – в универсальности мастерства. Они сами пишут музыку, рисуют мультфильмы, снимают кино и анимируют кукольный мир в кадре. И все это – путем эксперимента. Чтобы оживить Домового из «Ленинградки» пришлось его сфотографировать сорок тысяч раз, и только после этого он зашагал. Создатели спектакля очень умело вплетают киноряд в кукольный мир. Использование киноэкрана в театре к началу XXI века кажется уже избитым приемом. Но авторы спектакля не ради эффекта сочетают высокие технологии и кукольный мир. Их новаторство заключается в неожиданной содержательности такого приема. Хотя сами создатели проектов объясняют, что обращение к мультимедиа утилитарно: «Это необходимо, так как наш театр очень маленький, в нем негде хранить декорации».
Если в первом своем спектакле «Мой Карлсон» Алексей Шишов, Денис Шадрин и Борис Константинов призывали «Держать окна открытыми», то в следующей работе они обратились к тому времени, когда окна приходилось занавешивать. Именно – к блокаде Ленинграда. «Ленинградка» посвящена «нашим бабушкам», но адресована их внукам, то есть тем, кому сейчас двадцать – тридцать лет. Из неоднородного музыкального ряда выделяются песни группы «Сплин», которыми начинается и завершается спектакль. «Скажи, что с той стороны никто не хочет войны», - звучат слова современного трибуна. А на экране возникает хроника войн разных лет: ядерный взрыв, блокада, Афганистан, Чечня…
Однако в «Ленинградке» нет трупов и крови. Авторы сумели сохранить поэзию кукольного театра. Вся нелепость происходящего, все страхи и кошмары показаны глазами очаровательного усатого Домового, разговаривающего мягким, неспешным тоном (голос Сергея Бызгу). Для него война – такое же непонятное, неизвестное явление, как и для сегодняшнего зрителя. Домовой – это та часть в любом человеке, которая должна беречь дом и домочадцев. У каждого из нас она есть в душе.
В дом, в котором жила девочка с мамой, попадает снаряд. Проецируется взрыв. Во время его кульминации возникает стоп–кадр. На фоне разломанных игрушек, осколков здания, частей мебели возникает жуткая фигура верзилы (художник – Виктор Антонов). Он медленно открывает полу своего пальто. Оказывается, что вместо туловища у него пустое пространство, своеобразная бездна - гроб. Оттуда появляется маленькое круглое существо, плотно укутанное шарфом. В обоих персонажах с самого начала чувствуется патологичность: ненормально худые лица, выпученные глаза и костлявые руки. Высокий медленно протягивает руку и снимает зависшие в воздухе санки. Маленькое существо быстро юркнет на них, и они уходят…Так, в виде Голода и Холода, в спектакле персонифицирована война.
«Ленинградка» - не застывшая хроника (хотя кадры хроники там тоже есть), а живое, наболевшее высказывание о нелепости войны, о беззащитности ребенка в беспощадной игре взрослых, о хрупкости мира. Создатели спектакля очень долго искали импульс для того, чтобы начать свою историю. Они сидели в библиотеке, читая книги о войне, ездили к бабушкам, расспрашивая про трудное блокадное детство. Но все казалось формальным или уже давно известным, банальным. Хотелось чего-то живого. И вот однажды одна бабушка сказала: «Я не воевала, не была санитаркой, а сидела в шкафу и боялась. Еще рисовала рисунки. Извините, рассказать вам нечего». И закрыла дверь. Эта история и стала вдохновителем спектакля «Ленинградка».
Театр кукол Республики Карелия продолжил славную традицию приглашать молодых режиссеров на постановку спектаклей. На этот раз им стала выпускница 2008 года режиссерского курса Н.П. Наумова – Наталья Пахомова. Литературный материал, положенный в основу спектакля весьма необычен для театра кукол. Это «Собачья сказка» К. Чапека.
Все режиссеры – номинанты отличаются внимательным отношением к связи человек – кукла и к содержательности технологической системы. Наталья Пахомова выстроила сценический мир по определенным законам. Все видимое в нем играется куклами, масками, предметами. А незримый мир души показан с помощью людей в живом плане. Актер Александр Третьяков водит планшетную куклу, собаку Воржишека, но при этом все эмоции главного героя, переживания, стремления считываются с его безмолвного лица. От него трудно оторваться, на куклу перестаешь обращать внимание.
Настоящие чудеса возникают у Чапека только в конце сказки, когда усталый, потерявшийся пес падает на траву в поле. Тогда возникают видения. Режиссер изначально заявляет спектакль как некий собачий мифологический эпос. Со всех сторон сплываются собаки-русалки к ногам седой, дряхлой колдуньи - сказительницы Вирры (Любовь Бирюкова). И та повествует о том, как создали человека из костей разных животных, о звезде с хвостом, о собачьем рае.
В спектакле несколько раз звучит мысль: «У человека есть трудолюбие верблюда, сила льва, великодушие коня, коварство кошки, только собачей верности не хватает». Однако, постановка Натальи Пахомовой вовсе не про отсутствие верности у человека, скорее про присутствие ее у собаки. Основной смысловой упор сделан на запрет, табу: Воржишеку нельзя лаять (почему, не объясняется). В спектакле возникает персонаж, которого нет у Чапека – это Кошка. Ее появление всегда инфернально. Возникает стоп- кадр, свет начинает мигать, из дыма возникает страшная кошачья маска с черными глазами – дырами. Этот персонаж - своеобразное alter ego главного героя, его темная сторона, страхи.
В спектакле есть много игровых моментов. Актеры изображают весь мир вокруг: деревья, ограду, скамейку. Ведь для Воржишека – это все живое. А мы смотрим на мир его глазами. И в прямом и в переносном смысле. Огромный стол повис в воздухе (вид сверху), под ним видны ноги людей. Ясное дело, пес сидит под столом.
Этот спектакль страшный и загадочный. Но при этом не лишен доли юмора, а главное – искренности.
Руслан Кудашов к душе человеческой обращается с помощью других животных - лошадей. Волей-неволей вспомнишь строки В.В.Маяковского: «Каждый из нас по-своему лошадь». И подумаешь, что «Холстомер» по Л.Н. Толстому еще до выпуска был обречен на сравнения. Их как минимум два: легендарная постановка Г.А.Товстоногова в БДТ и первый брестский вариант самого Кудашова. С такой «обреченностью» спектакль достойно справился. Из всех постановок режиссера эта - самая пронзительная, душераздирающая, трагическая (несмотря на обретенный в конце свет), и вместе с тем – динамичная, игровая. Тематически и жанрово спектакль продолжает традиции, начатые Кудашовым в «Вие» по Н.В. Гоголю. «Хроника падения одной души» превратилась в «Хронику спасения», а вместо чертей на сцене оказались хранители врат Божьих. Режиссера, конечно, интересуют не судьбы лошадей, а поиски человеческой души.
Холстомера в спектакле играет Петр Васильев. На деревянном помосте, на котором разворачивается история жизни лошади, возникает бледное, задумчивое лицо куклы-марионетки. В петербургском варианте рассказа Л.Н.Толстого художник Андрей Запорожский сделал шаг вперед, в отличие от брестского варианта, где главный герой был планшетной куклой. Однако, в России мало людей, способных достойно управлять марионеткой. Петр Васильев поражает мастерством кукловождения. Но еще больше, если учесть, что актер постоянно меняет планы: то играет в живом, то управляет куклой.
Мало, кто из зрителей знает, что кукловождение в театре кукол – основа основ. Все потому, что условность в этом виде искусства создается так же быстро, как и разрушается. Например, если зритель видит, что из-за ширмы вдруг появляется рука, управляющая куклой Золушки, то сказочный персонаж мгновенно превращается в деревяшку на нитках. Прямо как карета – в тыкву.
С другой стороны, мастерское вождение кукол способно вывести спектакль на гораздо более высокий уровень. И это случай постановки Сергея Иванникова «Соседи» Хакасского национального театра кукол «Сказка». В ней всего два персонажа – Медведь и Лиса. На поклоне с удивлением обнаруживается, что актеров задействовано целых семь. С их помощью простые планшетные куклы становятся невероятно пластичными. Филигранная работа кукольников вносит в довольно простую, повторяющуюся сюжетную линию момент чуда: когда не понимаешь, как это может быть сделано. Вот в маленьких ручках Лисы появляются аппетитные рыбки. Она их мгновенно пропускает через ряд белых зубов, - остаются только кости. Где и когда актеры успели подменить бутафорских рыбок на их скелеты, остается непонятным.
У этого спектакля есть еще один несомненный плюс – он смешной. И детям, и взрослым будет чему улыбнуться. При этом смех здесь – не над плоскими и пошлыми шутками. Он похож на тот, что слышался при просмотре хорошего советского мультфильма.
Детский спектакль, попавший в список номинантов «Золотой Маски», вызывает уважение. И конечно, как все добротные детские постановки – он и для взрослых тоже.
То, что современный театр кукол вновь начинает распахивать двери взрослой публике – радует. То, что этот процесс медленный и вялотекущий – очевидно. А.Ф. Некрылова в 2001 году констатировала факт: «Театр кукол на распутье». К 2009 году театр кукол, по-моему, постепенно выходит на большую дорогу. Правда, пока это – малая часть самых смелых и отважных. Главное – не сбиваться с правильного пути.
оригинальный адрес статьи
