Театральная компания ЗМ

Пресса

17 апреля 2009

Отвергнутые самим Барнаулом

Роман Должанский | КоммерсантЪ

Когда "Золотая маска" только задумывалась, одной из главных ее целей было сохранение (и изучение) российского театрального пространства. И сегодня московским деятелям театра раз в год предоставляется возможность выглянуть за пределы кольцевых театральных дорог столицы. Со временем премиальная интрига непроизвольно исказила эту задачу фестиваля. Волей-неволей в провинциальных спектаклях ищут достойных и свежих конкурентов номинантам из Москвы и Петербурга, которые, как правило, уже хорошо известны и членам жюри, и критикам, уже выстроены в сезонные иерархии.


Ищут — и почти никогда не находят. А не найдя, высокомерно списывают участие тех или иных провинциальных спектаклей на подслеповатость экспертов. Между тем по номинантам "Маски" очень любопытно и поучительно изучать типичные театральные ситуации, типичные для российской практики случаи сотрудничества режиссеров и трупп. Тем более что все три театра, о которых пойдет речь ниже, на главном российском фестивале были представлены впервые.


Самарский театр драмы имени Горького, одна из крепостей русской провинциальной сцены, показал на "Маске" спектакль "Полковник-птица" по популярной в Европе пьесе болгарина Христо Бойчева. Труппой не первый сезон руководит опытный, с крепкой рукой режиссер Вячеслав Гвоздков. Его не сегодня сложившаяся система театральных приемов может показаться слишком размашистой и грубоватой, но она, видимо, хорошо подошла и труппе, и городу. Кстати, годами проверенная надежность сценического языка позволила господину Гвоздкову сделать то, на что сегодня не отваживаются академические театры в провинции,— поставить на большой сцене современную зарубежную пьесу. В этой притче о безумии балканской войны неглавной, но единственной женской ролью блеснула одна из лучших российских актрис Роза Хайруллина: ее сумасшедшая проститутка Пепа заставляла зал замирать от тревоги и жалости.


Совершенно иной случай — Олег Рыбкин в Красноярском драматическом театре имени Пушкина. Его радикальные и решительные спектакли часто похожи на бомбы, брошенные в годами не пуганное современной режиссурой театральное захолустье. Никогда нельзя ручаться, что режиссер и театр, в котором он временно осел (а значит, и город), выдержат друг друга еще хотя бы сезон. То есть почти каждый спектакль господина Рыбкина, в том числе и чеховская "Чайка", нынче привезенная на "Золотую маску", отчаянный поступок, вызов и увлекательная (не для всех, конечно) провокация. Все персонажи Чехова в Красноярском театре выведены из состояния равновесия, их поведение поставлено на грань здравого смысла. Но Олег Рыбкин и обывательский здравый смысл вообще плохо совместимы. Но покуда у театра есть воля к рыбкинским приключениям, Красноярск остается обнадеживающим адресом.


Третий, и может быть, самый симптоматичный случай — "Войцек" Бюхнера из Барнаульского краевого театра драмы имени Шукшина. В городе, никогда не считавшемся, в отличие от Самары и Красноярска, театральным центром, "маленькую немецкую трагедию" поставил главный режиссер Владимир Золотарь. Теперь уже бывший главный режиссер: в сущности, именно "Войцек" заставил краевые власти (в согласии с мнением ветеранов труппы) сделать вывод, что такой вот театр им все-таки не нужен. Может быть, потому, что на сцене создан образ военизированного, тоталитарного и в то же время насмешливо-балаганного мира, в котором человек ничего не значит, в котором любая самостоятельная личность обречена на невыносимые испытания. До господина Золотаря спектакля такого уровня театральной культуры в Барнаульской драме не было, а когда что-то подобное появится в следующий раз — пока что неизвестно. Играться в Барнауле "Войцек", скорее всего, больше не будет. А его участие в "Золотой маске" останется напоминанием об упущенных возможностях.



оригинальный адрес статьи