Театральная компания ЗМ

Пресса

16 апреля 2009

Кнут и немного пряников

Майя Крылова | Новые известия

Мюзикл «Екатерина Великая» привезли в столицу из Екатеринбургского тетра музыкальной комедии: где же ставить спектакль о самодержице, как не в городе, названном ее именем. На сцене «Новой оперы» развернулась хроника, охватывающая полвека отечественной истории XVIII столетия – от царствования Елизаветы Петровны до Павла Первого. Авторы проекта, претендующего на «Золотую маску», проследили извилистый путь 34-летнего правления и пришли к неутешительным выводам.


Если вы смотрели популярный телесериал про гардемаринов, считайте, что вы постигли эстетику уральского мюзикла. Нужно только добавить усталый скепсис, в русле которого сделан спектакль: сколько ни старайся, а в России всегда получается одно и то же. Проблемы, о которых здесь говорят и поют, выдержит не всякий философско-исторический трактат. Кто мы в России вообще такие? Есть ли разница между свободой и волей? Почему от просвещения до тиранства один шаг? Как распорядиться властью в стране с рабской психологией? Перманентные вопросы нашей истории – «что делать?» и «с чего начать?» – подразумеваются.


Композитор Сергей Дрезнин соорудил партитуру, описать которую словом «винегрет» – значит не сказать ничего. Эта музыка легко может взять первый приз на конкурсе матрешек: один стиль вложен в другой, чтобы смениться третьим, и так до бесконечности. Из оркестра несутся древнерусский распев, стандартная попса, солдатские притопы, ритмы рэпа, цитаты из опер барокко и опереточный канкан. В первый момент хочется заткнуть уши, но потом понимаешь, что налицо хитрый замысел: показать Россию как полигон разномастных культурных влияний.


На амбициозный проект театр не пожалел ни усилий, ни денег. Роскошные костюмы столичного художника Павла Каплевича следуют эпохе: не счесть пудреных париков, треуголок, фижм, камзолов и орденских лент через плечо. Действие начинается с молитвы «Отче наш» на фоне видеопроекций российских просторов, покрытых лесом и снегом. Хор поет про богомольность народа, вот только «власти праведной в стране огромной нет». В снега, сверкая восторженными глазами, въезжает пятнадцатилетняя Фике, принцесса Ангальт-Цербтская, будущая Екатерина Вторая . Она станет женой наследника престола Петра Федоровича. Дальнейшие события повествуют о постепенной утрате девичьих иллюзий. Екатерину поначалу третируют, и она поет арию «Зимний, зимний, зимний дворец», в котором название царского жилья обыграно как символ душевной холодности. Потом ложится в постель с Гришкой Орловым, который даже на ложе любви не снимает сапог.


Все попытки реформ идут прахом, а советники нашептывают, что народу нужен кнут. И немного пряников. В финале перед нами гедонистка, главные заботы которой – ласки очередного фаворита и втирание очков зарубежным послам, интересующимся правами крепостных. По ходу истории старая Екатерина является себе же молодой и учит ее жить. Параллельно идет обрусение европейки: молодая Фике (великолепное исполнение Марии Виненковой) поет по-русски с немецким акцентом, а пожилая императрица (Нина Шамбер) – надрывно, как простая баба.


Режиссер Нина Чусова не упустила, кажется, ни одной возможности для создания эффектного сатирического шоу. Вот эпизод, в котором с припевом «Петербург как вечный маскарад» изгаляются придворные карьеристы и лизоблюды. Вот российская показуха – разухабистое ревю с проплаченным «ликованием» народа в смешной, но чересчур длинной сцене создания «потемкинских деревень» под руководством самого Потемкина. Вот жестокое танго придворных кумушек об альковных радостях матушки-царицы. И совсем уже невообразимый кавардак, в котором Платон Зубов – последний екатерининский фаворит – вылезает из ее постели без штанов и пляшет вместе с родственниками, мешками (в буквальном смысле) ворующими государственное добро. Затурканная Екатерина им не мешает, лишь грустно поет арию «И гребут, и гребут». Есть еще издевательски торжественная ода про родину а-ля «советский правительственный концерт». Баллада, которую поет граф Алексей Орлов под гитару, с припевом «все у нас без берегов, все у нас на грани». И частушки, которые выкрикивает Емелька Пугачев в красной косоворотке – «башкирский маркиз», захлебывающийся в популистской демагогии.


…Когда Екатерина умирает, новый император Павел, ненавидящий родительницу, повторяет повадки отца, полупомешанного Петра. Начинается бег по кругу. Мораль ясна, как в баснях Крылова. Только непонятно, за что Екатерину назвали Великой. Видимо, за благие намерения.




оригинальный адрес статьи