Пресса
Конкурсная программа
Региональные проекты
«Золотая Маска в кино»
Зарубежные проекты
«Золотая Маска в городе»
Детский Weekend
Внеконкурсная программа
Архив
8 февраля 2010
Мариинка традиционно предваряет "Золотую маску" и всегда находит, чем Москву удивить, даже если спектакль не вошел в конкурсную программу. "Женщина без тени" как раз из таких. В России не исполнялась, да и вообще история из странных: азиатский император женится на полуфее, не отбрасывающей тень. Если в течение трех дней она не добудет себе тень, любимый император окаменеет. В поисках заветного силуэта полуфея попадает в нормальную семейку, где любовь колотится о быт, учится жалеть людей, жертвовать собой, словом, проходит тяжкий тест на человечность. К финалу третьего акта, когда кажется, что авторы раз и навсегда обрекли гуманность на поражение, выясняется, что, только жертвуя собственным счастьем, можно стать человеком, отбрасывающим, как и все смертные, настоящую тень.
Эта облаченная в сказочный вид несвежая сентенция могла бы рекомендоваться детям до семи, но вот беда - в оперу ее превращали Рихард Штраус и автор либретто Гуго фон Гофмансталь. Оттого она тянет на триллер и предваряет время гибели богов. В этом смысле, конечно, опера - родная сестра столь же пронзительной "Электры" (тех же авторов и того же театра), показанной в Москве год назад. Штраус постоянен в своей немилости к дамам: как они пришпоривают голос на диапазон в несколько октав, только небу понятно, но Мариинские примы с этим блестяще справляются.
С режиссером Джонатаном Кентом опере повезло меньше. Поставил он ее на крепкий трояк. Полеты на тросах злого посланника Кейкобада и Сокола в птичьей шапчонке - как для утренника. Жизнь простого семейства с праздничной суетой детей, стиральными автоматами, из которых при случае прет чертовщина, и машиной, в упор называемой "ослом", - как для провинциального театрика. Синеликое исчадие будто списал с героев "Аватара", а силы зла, танцующие под блики диско-шара, - с балета союзных республик глухих 70-х. Наворотил и художник Пол Браун со своей азиатской небесной Кормилицей в русской размахайке и пузатеньким холодильником "ЗИЛ" в местной красильне. Зато за масштабом не постояли. Оркестровые сцены постановщики снабдили видеопроекцией: кучевые облака на закрытом занавесе - это доходчиво, дешево и сердито. Так что вполне логичным оказался финальный воляпюк, когда, насмотревшись на тупые симметричные дуэты главных пар, к рампе пошли стройные ряды массовки. Император с женой, красильщик с женой, милиционер с женой и прочие, и прочие шли вперед под торжественные аккорды, бодрые и счастливые, словно и не было никакого триллера. Добрый зритель подвел итог: просветительская акция - это раз, блистательный Мариинский оркестр с маэстро Гергиевым - это два, сумасшедших возможностей певцы - это три. Разве мало?
оригинальный адрес статьи
Спасти императора
Лейла Гучмазова | ИтогиМариинка традиционно предваряет "Золотую маску" и всегда находит, чем Москву удивить, даже если спектакль не вошел в конкурсную программу. "Женщина без тени" как раз из таких. В России не исполнялась, да и вообще история из странных: азиатский император женится на полуфее, не отбрасывающей тень. Если в течение трех дней она не добудет себе тень, любимый император окаменеет. В поисках заветного силуэта полуфея попадает в нормальную семейку, где любовь колотится о быт, учится жалеть людей, жертвовать собой, словом, проходит тяжкий тест на человечность. К финалу третьего акта, когда кажется, что авторы раз и навсегда обрекли гуманность на поражение, выясняется, что, только жертвуя собственным счастьем, можно стать человеком, отбрасывающим, как и все смертные, настоящую тень.
Эта облаченная в сказочный вид несвежая сентенция могла бы рекомендоваться детям до семи, но вот беда - в оперу ее превращали Рихард Штраус и автор либретто Гуго фон Гофмансталь. Оттого она тянет на триллер и предваряет время гибели богов. В этом смысле, конечно, опера - родная сестра столь же пронзительной "Электры" (тех же авторов и того же театра), показанной в Москве год назад. Штраус постоянен в своей немилости к дамам: как они пришпоривают голос на диапазон в несколько октав, только небу понятно, но Мариинские примы с этим блестяще справляются.
С режиссером Джонатаном Кентом опере повезло меньше. Поставил он ее на крепкий трояк. Полеты на тросах злого посланника Кейкобада и Сокола в птичьей шапчонке - как для утренника. Жизнь простого семейства с праздничной суетой детей, стиральными автоматами, из которых при случае прет чертовщина, и машиной, в упор называемой "ослом", - как для провинциального театрика. Синеликое исчадие будто списал с героев "Аватара", а силы зла, танцующие под блики диско-шара, - с балета союзных республик глухих 70-х. Наворотил и художник Пол Браун со своей азиатской небесной Кормилицей в русской размахайке и пузатеньким холодильником "ЗИЛ" в местной красильне. Зато за масштабом не постояли. Оркестровые сцены постановщики снабдили видеопроекцией: кучевые облака на закрытом занавесе - это доходчиво, дешево и сердито. Так что вполне логичным оказался финальный воляпюк, когда, насмотревшись на тупые симметричные дуэты главных пар, к рампе пошли стройные ряды массовки. Император с женой, красильщик с женой, милиционер с женой и прочие, и прочие шли вперед под торжественные аккорды, бодрые и счастливые, словно и не было никакого триллера. Добрый зритель подвел итог: просветительская акция - это раз, блистательный Мариинский оркестр с маэстро Гергиевым - это два, сумасшедших возможностей певцы - это три. Разве мало?
оригинальный адрес статьи
