Театральная компания ЗМ

Пресса

1 марта 2010

"Новая пьеса" на "Золотой Маске"

Елена Ковальская | Афиша

Кировские эмо и музейные работницы. Рабочие пермского завода. Польский режиссер независимого кино и русские парни, которые режут кладбищенские ограды на металлолом. Многострадальный доктор из российской глубинки, американские музыканты, у которых развалилась группа и опустились руки, школьницы, двоечницы и отличницы — словом, современники (а в подавляющем большинстве «Новая пьеса» рассказывает именно о них) — самые редкие гости в современном театре. Локально они встречаются там-сям. В массе своей прежде, один раз в год, их можно было изучать на «Новой драме». Теперь — на «Новой пьесе».

Скажем прямо, «Новая пьеса» — это «Новая драма» без Эдуарда Боякова, который год назад был приглашен создать в Перми театр по образу и подобию его московской «Практики». «Театр.doc» переименовал фестиваль в «Новую пьесу» и вернулся с ним под крыло «Золотой маски», где «Новая драма» когда-то и родилась. Сейчас «Новая пьеса» — это программа внутри раздела «Маска плюс». Структура прежняя и соответствует этапам создания спектакля. На семинаре лондонского Royal Court Theatre драматурги будут учиться писать пьесы. Тем временем Михаил Угаров и Виктор Рыжаков будут учить режиссеров, как готовые пьесы следует читать; читки лучших пьес прошлого сезона представят публике. Третья часть программы — спектакли-полуфабрикаты, work-in-progress. Среди них «Зимняя война» — сборник короткометражных пьес российских и финских авторов о том, что у нас называют вооруженным конфликтом, а в Финляндии — великой отечественной войной. Помимо семинаров, читок и полуфабрикатов, будут и готовые спектакли, девять наименований из Москвы, Питера, Саратова, Самары, Риги и Варшавы. За редким исключением, «новая драма» — это моментальные снимки реальности, физиологические очерки. И в этом есть большая честность «новой драмы» в сравнении с прочим театром, бессильным сказать о реальности что-то внятное и скрывающим свое бессилие под маской брезгливого пренебрежения прозой жизни. А самое честное в самой «новой драме» — документальный театр. Распространено заблуждение, что документальный театр — это самое простое, что можно придумать: бери диктофон да иди на улицу. На самом деле это самый трудоемкий род драматургии. Всякий, кто всерьез берется за документальный материал, скажет, что чем глубже погружаешься в вопрос, тем менее очевидными становятся ответы. Поэтому три документальных проекта, которые представят на «Новой пьесе», это не отлитые в законченную форму вещи, а работы в процессе. «Мотовилихинский рабочий», начавшийся экспедицией на пермский старейший завод, длится год. «Так-то да» — проект о жителях Кирова, бывшей Вятки, города, который Салтыков-Щедрин вывел под названием города Глупова, — его начали прошлым летом, хорошо, если к следующему лету закончат. Самый молодой из проектов называется «1.18», его делают Елена Гремина и Михаил Угаров. Среди всех героев «Новой пьесы», реальных или вымышленных, герой «1.18» — единственный, кого уже нет в живых. Это адвокат Сергей Магнитский, находившийся под следствием в Бутырке и умерший, не дождавшись медицинской помощи.



оригинальный адрес статьи