Театральная компания ЗМ

Пресса

26 марта 2010

Евгений Каменькович: «Мы должны уметь ждать»

материал подготовила Катя Павлова | газета «Золотая Маска», №1

Спектакль «Улисс» театра «Мастерская Петра Фоменко» номинирован как лучший драматический спектакль большой формы.

На вопросы «ЗМ» ответил Евгений Каменькович, режиссер спектакля, номинант в категории «лучшая работа режиссера».



Как известно, идея поставить «Улисса» пришла к вам очень давно. И вот спектакль состоялся. Скажите, для вас лично, он стал вехой или просто еще одним спектаклем?


Не знаю, веха или нет, но для меня это очень важное событие, потому что с годами становишься все менее смелым. Мысли и опыт накапливаются и, думаю, каждый режиссер мечтает сделать спектакль, в котором можно выразить свое понимание природы театра. Театр никогда не бывает одинаков, он всегда разный. В «Улиссе», когда мы начинали, мечтали, чтобы у нас все сцены были сделаны в разных жанрах, как главы в самой книге. Наверное, у нас это не получилось, но мы честно старались. Когда я читал этот роман, у меня было странное ощущение, будто книга в себя вместила и мое детство, и школу, которую я закончил, и институт, где я два раза учился, и всю жизнь и даже гораздо больше. Эта книга — она какая-то космическая. В ней описывается один день, но так много затрагивается тем, что ты все время начинаешь задумываться о смысле жизни.

И спектакль тоже получился о смысле жизни?



Так как «Улисс» — это «Одиссея», спектакль может быть только про одно — про ожидание. Ведь весь фокус в «Одиссее» в том, что один человек очень долго ждет другого, а тот все время стремится домой. Я всегда повторяю студентам то, что говорил мой любимый артист, Олег Иванович Борисов. Я к нему приставал с вопросом о том, что самое главное в творчестве актера, а он всегда отвечал: «Умение ждать». Я думаю, что не только в актерской профессии, но и в жизни мы все должны уметь ждать — ждать счастья, любви, покоя. Может быть это упрощенное понимание «Улисса», но я так отвечаю на этот вопрос. Вообще, человек же не меняется. У него все те же хотения, желания, негодования. Человек бесконечен и его можно будет изучать всегда. И меня как раз привлекает в «Улиссе» то, что при всей его масштабности, невероятной полифоничности, в нем под лупой изучается человек.

Спектакль живет уже год. На ваш взгляд, он поменялся за это время?



Да! Вообще в Мастерской работают очень въедливые люди, которые до последнего пытаются добиться совершенства. Самая "вредная", конечно, Полина Кутепова, но, надо сказать, и остальные тоже. Премьерные спектакли — это всегда очень нервное, неправильное соотношение сцены и зала. Недаром говорят, что спектакль рождается на двадцатый-тридцатый раз. Сейчас все успокоились, и, не знаю как зрители, но актеры точно получают эстетическое удовольствие. В моем понимании, театр — это всегда диалог актера и зрителя. Этот спектакль очень непрост для восприятия. У него двойная экспозиция, а в театре так не бывает и с этим надо считаться. Я не уверен, что мы эту проблему решили до конца. Вторая и третья часть спектакля воспринимаются гораздо легче, а с началом мы пока сражаемся, пытаемся досочинить.

А какого зрителя вы ждете на своем спектакле?

Думающего. Хотя Петр Наумович, который всегда нам на все дает карт-бланш, как-то раз спросил: «А мы уверены, что хотим делать Джойса на большой сцене?» Честно говоря, если ставить такой спектакль на малой сцене, то у меня нет сомнений в том, что по сто интеллектуалов на каждый вечер в Москве найдется. А вот то, что мы играем на большой сцене, это уже несколько другая история... Когда-то давно мы делали «Школу для дураков» Саши Соколова, тоже не самое простое произведение, и я поражался, какой это был нужный тогда спектакль. И это все вспоминают. Я думаю, что сейчас нужен «Улисс».




оригинальный адрес статьи