Пресса

Вы уже «сталкивались» с «Улиссом», и именно с этой 18 главой, в фильме «Зима Весна
». Что для вас значит этот роман, с чем связано такое возвращение к нему?


Первое знакомство было абсолютно мимолётным, поэтому никакого серьёзного представления об этой книге я не успела составить. Ни о книге, ни, тем более, о последней главе «Пенелопа
», потому что в фильме было прочитано строчек десять.

Для меня эта книга — загадка, которую можно бесконечно разгадывать, попытка Джойса ухватить мгновение, заглянуть в бесконечность...



А каковы ваши отношения с Молли Блум, героиней, которую
вы играете?

Отношения складывались непросто, скажем так. После первого прочтения главы «Пенелопа» шок и абсолютно ничего не понятно. После второго прочтения — опять ничего не понятно.
Потом, когда привыкаешь к откровенным подробностям и больше проникаешь в этот текст, возникло отторжение. Достаточно
сильное, потому что, на первый взгляд, Джойс отказал женщине в любой вертикали и оставил только «телесную» горизонталь.
Но это верхний слой. Когда пытаешься воспринять конкретную человеческую историю — тогда становится проще.


Сейчас появляется такая тенденция — много ставить прозу. Не драматургию, а именно прозу…


Почему? Не знаю. Может быть, потому что найти современную
драматургию сложно. Поэтому обращаются к текстам прозаическим. Может быть, в этом причина?


Существовать внутри прозаического текста и внутри драматургического — есть какая-то принципиальная разница?
Другой репетиционный способ... Как правило, на репетициях
продолжается работа с текстом. «За столом», делая композицию,
очень сложно отсечь лишнее и отобрать то, что нужно, поэтому работа с текстом продолжается иногда вплоть до премьеры
и после.

А что касается Джойса, то особенность «Улисса» — в потоке сознания, который «присутствует» в нескольких персонажах.
Я впервые столкнулась с таким образом существования на сцене,
который диктуется такой литературной формой. И это было непросто. Но очень увлекательно.