Пресса

В рамках проекта «Легендарные спектакли и имена» в этом году был показан балет «Дидона и Эней» в постановке Марка Морриса. О прославленном хореографе мы попросили рассказать музыкального
критика, старшего преподавателя Московской Академии хореографии Виолетту Майниеце


Марк Моррис — один из самых знаменитых современных американских хореографов. Он относится к тому поколению балетмейстеров, о которых уже сейчас с уверенностью можно сказать — стал он легендой ХХ века или нет. Марк Моррис, безусловно,
фигура легендарная, до сих пор продолжающая создавать
оригинальные спектакли.

Он родился в 1956 году в городе Сиэтле, и, подобно многим
американским детям, с раннего возраста занимался самыми
разными системами танца. И это отличает его от многих
хореографов-европейцев: нельзя сказать, что он воспитывался
в русле одной традиции или определенной школы. Однако в юности Морриса больше всего привлекал народный
танец, он мечтал стать исполнителем испанских танцев,
а не модернистом. Параллельно он занимается классическим танцем, притом у самых разных педагогов, потом
— танцем-модерн, джаз-танцем. То есть, он фактически познает в той или иной степени все те системы танца, которые потом будут присутствовать
в его полистилистическом творчестве.

Еще в Сиэтле Моррис увидел многие известные
труппы, гастролировавшие тогда в Америке.
Особый интерес у него вызвали спектакли основоположницы танца-модерн Марты Грэхем,
а также Пола Тейлора, Роберта Джоффри и даже Мориса Бежара, что весьма неожиданно для американца. Америка никогда особенно не увлекалась его творчеством.

Уже в 19 лет Марк Моррис уезжает в Нью-Йорк, где выступает с разными труппами, стиль которых ему близок и интересен. Это один из принципов модернистов — танцовщик работает
только с теми, чье мировоззрение и восприятие
танца созвучно его собственному.
Моррис сотрудничает с такими разными по стилю хореографами, как Лар Любович, Элиот Фэлд, Лора Дин. Ему близка и интересна Туайла Тарп, сумевшая объединить искания
пост-модерна и классического искусства, балета в том числе. Сам
Моррис начал ставить довольно рано — работая, как правило, с танцовщиками, которые были заинтересованы не только в исполнительской, но и в постановочной деятельности.
Многие небольшие произведения он сочинял для себя, что также типично для представителей танца-модерн. Постепенно вокруг него образовалась небольшая группа танцовщиков, которые
ему полностью доверяли.

В отличие от многих современных хореографов, для которых
музыка — всего лишь некий примитивный сонористический
фон, калейдоскопично выстроенный из осколков разных стилей и направлений, Моррис не жалует музыкальный коллаж.
Он хорошо знает и очень любит классическую музыку, что нетипично для его американских сверстников-хореографов, утверждающих, что музыка и танец — два самостоятельных вида искусства. Они предпочитают «подгонять» эффектную музыку
под свои движенческие проекты, игнорируя ее драматургию,
стилистические особенности. Иное дело — Марк Моррис, который с огромным уважением относится к таким серьезным композиторам как Гендель, Гайдн, Моцарт, Бах, Пёрселл.

Уже несколько десятилетий в мире наблюдается повышенный
интерес к музыкальной культуре барокко — бароккальным
операм, операм-балетам и т.д. Можно сказать, что Марк Моррис среди тех, кто в 1980 – 1990-е годы способствовали распространению такого увлечения. В культуре барокко ему близки не только божественная красота музыки, но и особая ее духовность, умение героев, благодаря дару любви, преодолевать
предначертания судьбы. Неспроста одной из самых прославленных
постановок Морриса стала именно опера Генри Пёрселла «Дидона и Эней». Певцы тут в основном исполняют вокальные партии необыкновенной красоты, а действие оперы передается в танце.

На основе разных танцевальных систем Моррис создает свой собственный танцевальный язык, простой, даже нарочито
примитивный, как в античной трагедии, где особую выразительность
приобретает каждый жест, каждое, порой нарочито заземленное движение. Сам хореограф, высокий и плотного телосложения,
исполнил, подобно актерам греческой трагедии, две женские партии - партию любящей, покинутой Дидоны, а также Колдуньи.

Простыми, но очень современными в этой постановке были костюмы и декорации — черные туники, черные платья и юбки, и ничего от пышности барокко.
«Дидону и Энея» Марк Моррис поставил не в Америке,
а в Европе в 1989 году — к 300-летию со дня появления этой первой английской оперы. Для него это была первая серьезная постановка международного значения — спектакль получил всеобщее признание, стал спектаклем-легендой еще и потому, что легендарна сама опера, которая надолго была предана забвению.
Сейчас это произведение чрезвычайно репертуарно. К нему обращаются не только самые знаменитые режиссеры, но и хореографы.

Мне кажется, что главная заслуга Марка Морриса состоит именно в том, что он сумел предложить новую модель прочтения
великой партитуры прошлого.

Уверена, что посмотреть такой спектакль, как «Дидона и Эней», — большое наслаждение, особенно в наш суетный век, когда лишь изредка появляется возможность на целый вечер погрузиться в созерцание прекрасного.

Создав в Европе ряд знаковых произведений, в 1991 году труппа Морриса вернулась в США, где работает до сих пор. Его имя стало особенно популярным после того, когда он поставил несколько вещей для Михаила Барышникова и помог ему реализовать
танцевальный проект под названием White Oak Dance Project. Этот проект продолжался несколько лет и дал Марку Моррису возможность поработать с первоклассными исполнителями,
а также продлил творческое долголетие самого Михаила
Барышникова. Неутомим в своих поисках и Марк Моррис, хотя его имя уже стало легендой американского танца ХХ века.