Пресса

Всеволод Полонский, дирижер:

Как проходили репетиции «Шербурских зонтиков»?

Постановка «Шербурских зонтиков» была заветной мечтой художественного руководителя театра Ирины Брондз. Своей страстной любовью к этой музыке и пламенным энтузиазмом она сумела заразить всю постановочную бригаду, артистов и музыкантов оркестра! Я начал работать над постановкой месяцев
за восемь до премьеры.

Огромным событием для всей труппы и для меня стал мастер-класс Кристианы Легран, озвучившей в фильме Жака Деми роль матери. Она - одна из тех, кто создавал стиль интерпретации
музыки Леграна, и получить такой урок «из первых рук» было большой удачей. С конца мая начались ежедневные многочасовые репетиции - с певцами под рояль, с оркестром, затем сценические. Бывало, играли по два прогона в день!


Как преломилась музыка Леграна и история Деми на русской
почве?

Моя задача как раз в том и состояла, чтобы спектакль, играемый
по-русски, сохранил свою первозданную «французскую» легкость и шарм! В отличие от жестко аффектированной американской
полу-оперной манеры пения мюзиклов, французская
манера основана на полутонах. Ей свойственна естественность
интонации, идущей от слова, без броских акцентов. Мне кажется, нам удалось многого добиться на пути освоения этой манеры, хотя поиски не заканчиваются с премьерой, до сих пор артисты находят все новые краски.

Впрочем, Мишелю Леграну очень близка русская музыка. Влияния Чайковского ощутимы в его партитурах (может, поэтому
его так любят в России).


На ваш взгляд, перевод удачен?

По-моему, очень удачен. Я непосредственно участвовал в работе над переводом, это было очень сложным делом.

Нам пришлось столкнуться со спецификой французского вокального письма, которая заключается в очень свободном отношении к ударениям в словах. Сплошь и рядом ударный слог падает на слабую долю, а на сильной доле может оказаться непроизносимая (!) в речи гласная! Певцы, выправляя эти «неправильности
», сообщают музыкальной фразе неповторимое обаяние, которое нам так нравится. Однако в переложении на русский язык результат мог бы получиться комическим, если не гротескным.

Либреттистам Галине Полиди и Юрию Ряшенцеву - в сотрудничестве
с Ириной Брондз - пришлось немало потрудиться, чтобы достичь совпадения музыкальных, смысловых и текстовых
ударений. Более того, Полиди и Ряшенцев даже сумели сделать
свободные рифмы с тем, чтобы подчеркнуть музыкальную фразировку, чего просто нет во французском оригинале, ведь текст Деми написан обычным бытовым разговорным языком.


Что было самым интересным и новым в этой работе?

Много интересного было на каждом этапе работы. Но самое интересное началось в постановочные репетиции. Музыкальный
спектакль может быть удачен только тогда, когда дирижер и режиссер - единомышленники. Театр Бархатова прежде всего психологический. Для него, как и для меня, в этом спектакле главное - понять мотивацию героев. Я с радостью и восхищением
наблюдал то, как выученное за роялем обретало на сцене завершенную зримую форму.


Ольга Левина:


Что вы почувствовали, когда узнали, что будете исполнять главную женскую роль в спектакле «Шербурские зонтики»?

Шок от предоставленной возможности начать свой актерский путь с такой потрясающей роли и музыки Мишеля Леграна. Я ведь только что «выпорхнула» из ГИТИСА.


Расскажите, пожалуйста, как проходила ваша работа с режиссером Василием Бархатовым?

Это был очень увлекательный и динамичный процесс. Каждая минута репетиций приносила новые идеи и переживания. Мы не могли позволить себе расслабиться или отвлечься вплоть до самой премьеры спектакля.


Что было принципиально новым для вас работе?

Освоение нового для меня музыкального стиля «разговорного вокала», отличающегося от бродвейского стиля исполнения мюзикла.


Сергей Овсянников:


Принес ли спектакль «Шербурские зонтики» вам открытия?

Каждый новый спектакль, а тем более – такое произведение, как «Шербурские зонтики», помогает актеру открыть в себе новые качества. Образ Ги дает возможность сыграть разные этапы жизни и разные ощущения чувства любви.


Как проходила работа с постановщиком и дирижером?

Вначале работа с Василием Бархатовым воспринималась, как интересный эксперимент, и только в процессе я погрузился полностью в проживание его идей, пропустив их через свое мироощущение.

До приезда из Парижа дирижера Всеволода Полонского мы прошли подробный этап музыкальной подготовки, и работа с дирижером была естественным продолжением этого процесса, многому научившего всех участников проекта.


Чем был для вас фильм Жака Деми до спектакля и чем стал после?

Классикой жанра – до постановки, близким родственником – после.