Пресса
Конкурсная программа
Региональные проекты
«Золотая Маска в кино»
Зарубежные проекты
«Золотая Маска в городе»
Детский Weekend
Внеконкурсная программа
Архив
11 апреля 2005
Можно ли предсказать итоги XI фестиваля
Имена лауреатов «Золотой маски» стали известны вчера вечером. Однако сейчас, пока пишется этот текст, бюллетени окончательного голосования собраны и спрятаны счетной комиссией (в отличие от политических выборов, тут люди стараются не жухать и держат рот на замке); ни председателю, ни членам жюри еще неизвестно, что в итоге решил их коллективный разум; я же пытаюсь лишь угадать его решения. Это такое же интересное занятие, как игра на тотализаторе. Даже более интересное: в спорте победитель иногда предсказуем настолько, что букмекерские конторы попросту отказываются принимать ставки на фаворита. У нас нет ни букмекеров, ни полной определенности.
На кино- и театральных фестивалях никто никогда ничего не знает наверняка, и все же лауреаты «Маски» редко оказываются совсем случайными, вызывающими недоуменный ропот фигурами. За десять лет нечто подобное случалось раза два-три, не больше. Если сравнить с деятельностью комитета по Государственным премиям (не говоря уж об «Овации», «Триумфе», «Московской премьере», «Хрустальной Турандот» и пр.), это почти непогрешимость.
Театральные темные лошадки обычно выигрывают, когда в жюри разгорается конфликт интересов, точнее сказать, конфликт амбиций и неприязней. Условно говоря, когда сторонники режиссера Х. понимают, что его шансы на победу очень малы, но уж если не Х., настаивают они во время обсуждения, то никоим образом и не Z.! В итоге лауреатом становится неяркий, но и не вызывающий острого раздражения персонаж N.
Это лишь один из возможных сценариев, самый простенький. Тактика споров и уступок, талант расчетливо смолчать и своевременно повздорить, шансы членов жюри повлиять друг на друга и на итоговое решение -- тема важная, увлекательная, но не наша. Мы будем исходить из того, что в искусстве все-таки существуют объективные ценности, а люди, призванные судить об этих ценностях, в большинстве своем вменяемы и не слишком пристрастны.
На мой взгляд, XI «Золотая маска» предоставляет членам жюри не так уж много возможностей свалять дурака. И в театре большой формы, и в театре малой формы, и в театре непонятной формы (премия «Новация») можно выбирать между сильными, первоклассными работами; нужно очень уж изощриться, чтоб отдать свои голоса вещам, заведомо более слабым.
Разумеется, у каждого есть свои театральные пристрастия; у меня они тоже есть, и скрывать их я не собираюсь. Судя по афише фестиваля, театральный сезон 2003/04, в Москве прошедший прилично (замечательным его назвать нельзя, но содержательным -- можно), не задался ни в Санкт-Петербурге, ни в главных театральных городах провинции. Было бы, на мой взгляд, приятно и справедливо, если бы премии «Маски» получили те спектакли, которые московская критика на сайте www.smotr.ru назвала лучшими премьерами прошлого сезона: «Скрипка Ротшильда» в МТЮЗе (Большая сцена) и «Когда я умирала» в Театре п/р О. Табакова (Малая сцена). Однако если награды достанутся «Дяде Ване» (принадлежит Театру п/р О. Табакова, играется на Основной сцене МХТ) и, скажем, «Лестничной клетке» (театр «ОКОЛО дома Станиславского»), тоже особо возражать не придется. При всех достоинствах изобретательного питерского спектакля «Pro Турандот» (театр «Приют комедианта») и омской постановки «Король умирает» с Михаилом Окуневым -- Беранже Первым (Театр драмы), работа Погребничко и Загорской в недавно сгоревшем театре «ОКОЛО» представляется мне и более цельной, и более нежной, и более важной. Не говоря уж о спектакле Карбаускиса по роману Фолкнера.
Что касается премии за лучшую режиссеру, все будет зависеть от того, насколько всерьез жюри отнеслось к понятию «лучшая режиссура». Если эта премия опять стала утешительным призом, ее могут получить и Александр Морфов («Дон Жуан», Театр им. Комиссаржевской), и Андрей Могучий («Pro Турандот»), и даже Вячеслав Кокорин, по всем правилам умерший в омском актере Окуневе. У Кирилла Серебренникова («Мещане», МХТ) шансов, по-моему, меньше: жюри «Маски» привыкло учитывать географический фактор и вряд ли захочет скапливать все основные награды в Москве. Если же относиться к награде всерьез, ее должен получить постановщик лучшего спектакля. Либо автор фантастически тонкой и сложной режиссерской партитуры, которую загубили исполнители. Таковых на XI фестивале я не заметил.
Перед началом фестиваля я писал, перечисляя актрис-номинанток, что моя личная память чувств раздирается натрое; теперь пора выразиться определеннее. У московских критиков не принято во время «Золотой маски» ходить на спектакли московских театров. Это правильно (зачем занимать место, которое порадует коллегу, приехавшего издалека), но из-за этого я не знаю, кто лучше сыграл в фестивальных спектаклях: Евдокия Германова в «Когда я умирала», Ирина Пегова в «Дяде Ване» или Алла Покровская в «Мещанах». В прошлом сезоне на них нельзя было наглядеться; любую из них я наградил бы всем, чем угодно. Впрочем, из московских претенденток на премию за лучшую женскую роль (иногородних в этом году не имеется) ни одну нельзя сбрасывать со счетов: и Евгения Добровольская, и Лилия Загорская, и Нелли Уварова -- отличные актрисы и достойные соперницы.
С актерами-мужчинами для меня все обстоит гораздо проще: Валерий Баринов, артист Малого театра, потрясающе работает в «Скрипке Ротшильда», а Константин Райкин, на премьере лишь прикидывавший, что как играть, замечательно понял и развил свою роль в «Ричарде III». По-моему, они могут состязаться лишь меж собою; если премию получит кто-то третий, я возропщу: неправильно вы там в жюри бутерброды едите.
А ведь очень может статься, что некто «третий» (скажем, петербуржец Александр Баргман, играющий Дон Жуана) ее и получит -- хотя бы в силу уже упоминавшегося географического фактора. Точно так же я вовсе не уверен, что премию получит художник Сергей Бархин, хотя его работу в «Скрипке Ротшильда» не стыдно назвать гениальной (лучшей на фестивале -- это уж точно).
Подвожу свой личный итог нынешней «Золотой маски»: все фестивальные награды этого фестиваля я, преодолев некоторое чувство неловкости, оставил бы в Москве, не считая приза «Новация». Его я отдал бы Русскому инженерному театру АХЕ (СПб) не только потому, что мне давно нравятся представления Максима Исаева и Павла Семченко, но и потому, что эти представления все отчетливей впускают в себя актерскую работу, становятся сюжетными и т.д. Это уже не игрища умных художников, а театральные спектакли в собственном смысле слова. Год с лишним назад, когда АХЕ привозил в Москву «Мокрую свадьбу», я уверенно писал, что так оно и будет, а критику очень приятно увидеть свое предсказание сбывшимся.
оригинальный адрес статьи
Гадание о «Маске»
Александр Соколянский | Время новостейМожно ли предсказать итоги XI фестиваля
Имена лауреатов «Золотой маски» стали известны вчера вечером. Однако сейчас, пока пишется этот текст, бюллетени окончательного голосования собраны и спрятаны счетной комиссией (в отличие от политических выборов, тут люди стараются не жухать и держат рот на замке); ни председателю, ни членам жюри еще неизвестно, что в итоге решил их коллективный разум; я же пытаюсь лишь угадать его решения. Это такое же интересное занятие, как игра на тотализаторе. Даже более интересное: в спорте победитель иногда предсказуем настолько, что букмекерские конторы попросту отказываются принимать ставки на фаворита. У нас нет ни букмекеров, ни полной определенности.
На кино- и театральных фестивалях никто никогда ничего не знает наверняка, и все же лауреаты «Маски» редко оказываются совсем случайными, вызывающими недоуменный ропот фигурами. За десять лет нечто подобное случалось раза два-три, не больше. Если сравнить с деятельностью комитета по Государственным премиям (не говоря уж об «Овации», «Триумфе», «Московской премьере», «Хрустальной Турандот» и пр.), это почти непогрешимость.
Театральные темные лошадки обычно выигрывают, когда в жюри разгорается конфликт интересов, точнее сказать, конфликт амбиций и неприязней. Условно говоря, когда сторонники режиссера Х. понимают, что его шансы на победу очень малы, но уж если не Х., настаивают они во время обсуждения, то никоим образом и не Z.! В итоге лауреатом становится неяркий, но и не вызывающий острого раздражения персонаж N.
Это лишь один из возможных сценариев, самый простенький. Тактика споров и уступок, талант расчетливо смолчать и своевременно повздорить, шансы членов жюри повлиять друг на друга и на итоговое решение -- тема важная, увлекательная, но не наша. Мы будем исходить из того, что в искусстве все-таки существуют объективные ценности, а люди, призванные судить об этих ценностях, в большинстве своем вменяемы и не слишком пристрастны.
На мой взгляд, XI «Золотая маска» предоставляет членам жюри не так уж много возможностей свалять дурака. И в театре большой формы, и в театре малой формы, и в театре непонятной формы (премия «Новация») можно выбирать между сильными, первоклассными работами; нужно очень уж изощриться, чтоб отдать свои голоса вещам, заведомо более слабым.
Разумеется, у каждого есть свои театральные пристрастия; у меня они тоже есть, и скрывать их я не собираюсь. Судя по афише фестиваля, театральный сезон 2003/04, в Москве прошедший прилично (замечательным его назвать нельзя, но содержательным -- можно), не задался ни в Санкт-Петербурге, ни в главных театральных городах провинции. Было бы, на мой взгляд, приятно и справедливо, если бы премии «Маски» получили те спектакли, которые московская критика на сайте www.smotr.ru назвала лучшими премьерами прошлого сезона: «Скрипка Ротшильда» в МТЮЗе (Большая сцена) и «Когда я умирала» в Театре п/р О. Табакова (Малая сцена). Однако если награды достанутся «Дяде Ване» (принадлежит Театру п/р О. Табакова, играется на Основной сцене МХТ) и, скажем, «Лестничной клетке» (театр «ОКОЛО дома Станиславского»), тоже особо возражать не придется. При всех достоинствах изобретательного питерского спектакля «Pro Турандот» (театр «Приют комедианта») и омской постановки «Король умирает» с Михаилом Окуневым -- Беранже Первым (Театр драмы), работа Погребничко и Загорской в недавно сгоревшем театре «ОКОЛО» представляется мне и более цельной, и более нежной, и более важной. Не говоря уж о спектакле Карбаускиса по роману Фолкнера.
Что касается премии за лучшую режиссеру, все будет зависеть от того, насколько всерьез жюри отнеслось к понятию «лучшая режиссура». Если эта премия опять стала утешительным призом, ее могут получить и Александр Морфов («Дон Жуан», Театр им. Комиссаржевской), и Андрей Могучий («Pro Турандот»), и даже Вячеслав Кокорин, по всем правилам умерший в омском актере Окуневе. У Кирилла Серебренникова («Мещане», МХТ) шансов, по-моему, меньше: жюри «Маски» привыкло учитывать географический фактор и вряд ли захочет скапливать все основные награды в Москве. Если же относиться к награде всерьез, ее должен получить постановщик лучшего спектакля. Либо автор фантастически тонкой и сложной режиссерской партитуры, которую загубили исполнители. Таковых на XI фестивале я не заметил.
Перед началом фестиваля я писал, перечисляя актрис-номинанток, что моя личная память чувств раздирается натрое; теперь пора выразиться определеннее. У московских критиков не принято во время «Золотой маски» ходить на спектакли московских театров. Это правильно (зачем занимать место, которое порадует коллегу, приехавшего издалека), но из-за этого я не знаю, кто лучше сыграл в фестивальных спектаклях: Евдокия Германова в «Когда я умирала», Ирина Пегова в «Дяде Ване» или Алла Покровская в «Мещанах». В прошлом сезоне на них нельзя было наглядеться; любую из них я наградил бы всем, чем угодно. Впрочем, из московских претенденток на премию за лучшую женскую роль (иногородних в этом году не имеется) ни одну нельзя сбрасывать со счетов: и Евгения Добровольская, и Лилия Загорская, и Нелли Уварова -- отличные актрисы и достойные соперницы.
С актерами-мужчинами для меня все обстоит гораздо проще: Валерий Баринов, артист Малого театра, потрясающе работает в «Скрипке Ротшильда», а Константин Райкин, на премьере лишь прикидывавший, что как играть, замечательно понял и развил свою роль в «Ричарде III». По-моему, они могут состязаться лишь меж собою; если премию получит кто-то третий, я возропщу: неправильно вы там в жюри бутерброды едите.
А ведь очень может статься, что некто «третий» (скажем, петербуржец Александр Баргман, играющий Дон Жуана) ее и получит -- хотя бы в силу уже упоминавшегося географического фактора. Точно так же я вовсе не уверен, что премию получит художник Сергей Бархин, хотя его работу в «Скрипке Ротшильда» не стыдно назвать гениальной (лучшей на фестивале -- это уж точно).
Подвожу свой личный итог нынешней «Золотой маски»: все фестивальные награды этого фестиваля я, преодолев некоторое чувство неловкости, оставил бы в Москве, не считая приза «Новация». Его я отдал бы Русскому инженерному театру АХЕ (СПб) не только потому, что мне давно нравятся представления Максима Исаева и Павла Семченко, но и потому, что эти представления все отчетливей впускают в себя актерскую работу, становятся сюжетными и т.д. Это уже не игрища умных художников, а театральные спектакли в собственном смысле слова. Год с лишним назад, когда АХЕ привозил в Москву «Мокрую свадьбу», я уверенно писал, что так оно и будет, а критику очень приятно увидеть свое предсказание сбывшимся.
оригинальный адрес статьи