Пресса

Просветительского запала национальной театральной премии и фестиваля хватает не только на демонстрацию в Москве достижений лет давно прошедших. Значительно поднаторев на "легендарных именах", организаторы фестиваля-2010 привезли в Москву танцевальную команду, у которой здесь, да и в Европе, впрочем, тоже нет почти вообще никакого "имени".


Незамысловато названная по имени организатора и хореографа Aszure Barton & Artists и существует-то всего ничего, с 2002 года. При этом, получив классическое хореографическое образование в Торонто и постажировавшись еще в нескольких балетных школах, г-жа Бартон собрала своих артистов в почти младенческие 25 лет. Компания и сейчас еще находится в том подростковом возрасте, когда в своих рекламных материалах пунктуально перечисляет все разнокачественные достижения всех разновеликих (или вообще невеликих) людей, с которыми сотрудничала, все фестивали, в которых участвовала, и все "многочисленные награды и гранты".


Программу первого московского выступления г-жа Бартон составила тоже с прямолинейностью презентации нового проекта, включив в первое отделение спектакль 2009 года Busk, а во второе -- попурри из старых номеров под названием Blue Soup. И можно было только обрадоваться, когда эта маркетинговая неуклюжесть вдруг обернулась на сцене театра-студии Петра Фоменко исключительно грамотной хореографией в исполнении великолепно подготовленных танцовщиков.


Blue Soup действительно, несмотря на одинаковые у всех танцовщиков голубые костюмы и штиблеты, оставил впечатление некоторой неразберихи, подобной голубому супу из спаржи, которым потчевала своих гостей бессмертная Бриджет Джонс. Однако он позволил продемонстрировать качества и темпераменты танцовщиков г-жи Бартон, среди которых и этакий Остап Бендер с летящим чубом и зазывающими улыбкой и бедрами, и печальный гуттаперчевый клоун с растянутыми коленками, и мускулистый африканский тигр с внезапными прыжками... Вообще г-жу Бартон явно значительно больше вдохновляет мужской танец, к счастью, неплоский, акцентированный обаятельнейшей слабостью и изрядной долей юмора.


Показанный перед этим Busk также построен по принципу дивертисмента, в котором номера солистов объединены не столько логикой развития, сколько внешними атрибутами, костюмами и аксессуарами. Благо тема развлечения, заданная названием (с английского -- "давать представление", "уличный перформанс"), оставляла хореографу достаточно широкое поле для маневра.


И позволила вывести на сцену и обаятельных мимов типа Марселя Марсо, рассылающего воздушные поцелуи в летящих жете, раздающих настоящие тумаки и замирающих в позе лебедя, и показать на ней фольклорные балканские ковырялочки, и белые перчатки Микки-Мауса, танцующего мультипликационный бостон с утрированным качанием бедрами, и синхронное колыхание «Госпел хора» или кукол «Маппет-шоу». Музыкальную основу спектакля составляет цыганская скрипка г-на Lev Ljova Zhurbin, моментально отправляющая зрителя то ли на парижские набережные, то ли в нью-йоркские русские рестораны.


Театральность действия хореограф подчеркивает весьма хитрой игрой с возникновением и исчезновением тел танцовщиков, которые способны моментально слиться с мраком задника, чтобы засветиться в следующей точке голым торсом или белой перчаткой.


Все этой сценическое буйство завершается на весьма патетической ноте печального дуэта, но остается в памяти задорной кутерьмой с богатой лексикой, профессиональным исполнением, концентрированной эмоциональностью и интеллигентным чувством юмора. Чем-то горячим и очень вкусным.