Театральная компания ЗМ

Пресса

13 апреля 2010

Римас Туминас: «Красота тоже тлеет»

материал подготовила Марфа Некрасова | газета «Золотая Маска», №3

Почему в мире вашего спектакля такая отвратительная красота?

В одном из выступлений Бернард Шоу сказал, что Шекспир эту пьесу писал для двадцатого века, но ему помешал семнадцатый.
Она была написана уже после «Ромео и Джульетты», где все было высказано о торжестве, о красоте и о любви. Хотелось продолжить про любовь, про красоту, про верность, но уже не пишется. Все моральные устои рухнули. Причина — не только война, но сама жизнь. Оценивать, что такое любовь, что такое красота, стало уже трудным. Красота тоже тлеет, она как блеск, она как иллюзия, она как мечта, она как видение. Из-за нее воюют,
семь лет проливают кровь, когда достигают победы, эта красота уже не та, она уж пару раз вышла замуж, она и больна, она уже мать. Где же эти наши принципы, зачем эти жертвы, что это? Это абсолют красоты, или это мы используем идеалы в корыстных целях? Важным становится не сама цена красоты, а то, как ее можно эксплуатировать. И прикрываясь идеалами, можно творить самые страшные дела.



Такая красота не спасает
мир, а губит его?


Да. Надо понимать, что она есть, что она как восход солнца, она существует
в наших жизненных
проявлениях везде. Как жить, чтобы это понимать,
но не присваивать? Цветок мой, и день мой, и солнце мое, и красота для меня. Мы, когда видим что-то красивое, желаем,
чтобы оно стало нашим. Человек не умеет жить пониманием,
что оно просто существует. Существует Бог, но мы же не требуем, чтобы он был наш сосед или родственник, или друг.


У вас в спектакле трагическое постоянно сменяется комическим.
Что для вас здесь побеждает?


Драматизм проникает в нас на минуту, но эта минута окрашивает
весь день. А в остальном мы неуклюжие, комичные. Подозрительные, жадные, важные, серьезные. В спектакле появился
монтаж этой трагичной секунды с взрывными комическими
проявлениями. И материал, и эпоха позволяет, просится быть в этом пространстве, когда время и театральное, и настоящее
меняется, останавливается, и мы его сдвигаем. Попытаюсь еще монтировать разные жанры смело, все, которые есть. Сейчас
как раз об этом думаю.


Влияет ли на вас лично и на ваши спектакли атмосфера Москвы?

На спектакли наверное нет, что-то естественно впадает в театр, но тут надо сдерживать себя — моя реакция никому не интересна и не дело это театра. Первое впечатление от Москвы
— доброжелательный, красивый город, но надо прожить немало, чтобы почувствовать, что русская душа ушла отсюда, откуда пришла, туда и вернулась, в русские просторы, ушла, там где люди, там где она родилась, там, где ее дом. И уступила место жесткости, мстительности. Не отомстишь в день кому-нибудь — день пропал. Это постоянный поиск виновных, это вечное комсомольское собрание.


оригинальный адрес статьи