Пресса

Какова литературная основа вашего спектакля?


Я собрал некоторое количество материала по мифам, легендам,
сказкам эвенков, которые проживают в северных районах
Бурятии, также в Красноярском крае, в районе Эвенкии. Эвенкийский центр нам предоставил в качестве, скажем так, декораций настоящие оленьи и лосиные рога.


Вам ближе ставить такие вещи, волшебные?

Да, я не ставлю сказки. Пусть лучше сказки читают, либо сказки ставит кто-нибудь другой. Для меня важен культурный эпически-мифологический пласт народа. Мифология представления
окружающего пространства; как человек находил свое место в этом пространстве, как он воспринимал, что вокруг него происходит.


Как быть с духами?

Места у нас в Бурятии веками намоленные. У каждой горы, у каждой речки, у каждой местности есть свои хозяева. Эти хозяева
строго-строго за нами наблюдают, глядят. Нет разницы в национальности, вероисповедании, когда мы едем по дороге, находимся в дальнем пути, пересекаем много разных территорий,
они обозначены у нас жертвенными разноцветными ленточками.
Там надо совершать пожертвования. Если вы водочку, например, с собой везете, обязательно нужно водочки капнуть, сладостями тоже обязательно надо делиться с духами. Иначе они этого не поймут, преследовать будут, строить разные козни.
И нередко случаются эти страшные аварии. Когда мы приступаем
к репетициям, если это связано с шаманскими делами, то обязательно приглашаем шамана. Шаман призывает всех духов, просит позволения у них начать спектакль играть, и нашептывает
им, что это всего лишь игра, а не настоящие призывание,
так что вы этих негодников простите.


Происходит у вас что-нибудь магическое на спектаклях?
У меня есть спектакль «Птица-Лебедь». Про Лебедь, которая
стала в мифологические времена прародительницей восточных
бурят, это те, которые живут за Байкалом. Это была моя промашка, я начал репетиции без такого ритуала шаманского.
На следующий день должна была состояться премьера, пока был прогон для сотрудников. Голос сказителя говорил: «Я представляю всех древних тотемов бурятских родов», я ударял в бубен, и появлялись такие златофемы бурятских богов. Секунд тридцать-сорок отыграли, неожиданно закрывается занавес. Я кричу: «Что такое?». Осветители прибежали на сцену, плечами пожимают, за кулисы смотрят, ничего не могут понять. Они говорят: «Занавес сам по себе закрылся, но такого быть не может!
» Тут было такое оцепенение, у всех! Прибежала наша директриса,
она из западных бурят, они в основном все шаманисты:
«Я же говорила-говорила, надо было делать обряд!» Пулей отправили за шаманом.