Пресса

Гастролями Латвийской национальной оперы и Пермского театра оперы и балета на «Золотой Маске» завершился показ внеконкурсной и конкурсной балетных программ. Между тем и окончательного вердикта жюри ждать осталось совсем недолго.


В этом году масочная программа отличалась обилием и очень разным уровнем показанных спектаклей. Так, например, выдвижение балета «Ромео и Джульетта» Музыкального театра Республики Карелия и его балетного руководителя Кирилла Симонова вообще дискредитировало экспертный совет фестиваля. Когда карельская труппа вышла с тазами в руках многие было подумали что хореограф решил перенести место действия шекспировской трагедии в баню. И хотя потом оказалось, что это вовсе не баня, а всего лишь что-то на подобии банно-прачечного комбината, где Тибальда в прямом смысле замочили в чане с водой, знаменитая сцена в спальне Джульетты всё-таки началась помывкой влюбленных под душем. Как спектакль такого сомнительного вкуса и качества, с однообразной на протяжении всех трех действий хореографией, смог оказаться в числе номинантов конечно стоит призадуматься.


Представленный во внеконкурсной программе «Маска Плюс» «Песочный человек», который рижская балетная труппа попросила перенести из Штутгарта на свою сцену известного немецкого хореографа Кристиана Шпука, наоборот оказалось приятной неожиданностью. Латвийская национальная опера приезжала с гастролями в Москву четыре года назад. Показанный тогда классический «Корсар» выставил труппу в не очень выгодном свете и нынешний приезд с модерновым спектаклем на сюжет новеллы Гофмана оказался реваншем и привлек, например, внимание такого любителя гофманианы, как художник Михаил Шемякин.


Как часто бывает у Шпука классический танец тут слегка наделен чертами пародии и исполняет его лишь один персонаж - кукла Олимпия. Шпук восстановил в правах гофмановский сюжет до неузнаваемости искаженный и превращенный в восхитительный по наивности и очаровательный по божественной глупости (впрочем, почти, как и вся классика) балет «Коппелия». Коппеелиус из милого балетного чудака (как и у Гофмана) здесь становится страшноватым маньяком - песочным человеком, вырывающим у детей глаза. Сама хореография представляет собой типичный образчик модерна среднеевропейского розлива, без каких бы то ни было излишеств балетмейстерской мысли. Но сочетание стильной сценографии (чего стоит один только кабинет садиста с оторванными и аккуратно рассортированными руками и ногами), гениальной музыки Шнитке (в вперемешку с Робертом Шуманом и Мартином Доннером), довольно тонкой стилизации под немецкий киноэкспрессионизм 20-х годов (фильмы режиссеров Вине и Мурнау «Кабинет доктора Калигари», «Носферату», «Доктор Мабузе игрок» и др.) и зловещего гофмановского мистицизма, делают балет Шпука весьма заслуживающим внимания.


Программа «Вечера одноактных балетов» привезенная на маску пермским академическим театром наоборот ориентирована на неоклассику. Пермский театр одним из первых в стране обратился к Баланчину и довел исполнение его балетов практически до совершенства. По крайней мере, баланчинский балет «Кончерто барокко» на музыку Баха показанный в первом отделении был исполнен так синхронно и вдохновенно, как никогда не исполнялся, например, в Большом театре в те времена, когда входил в его репертуар.


Между тем приехал пермский театр, только-только преодолев череду скандалов связанных с отставкой бывшего худрука балетной труппы Натальи Ахмаровой и назначением на должность главного балетмейстера театра Алексея Мирошниченко. Уволил Ахмарову специальным приказом самый главный худрук этого театра Георгий Исаакян за прогул, который позволила себе опальная руководительница балета, сопровождая подведомственную труппу в Москву на празднование столетнего юбилея дягилевской антрепризы.


Уж не знаю кому принадлежала идея перенести из сан-францисского театра «Медею» (у американцев балет назывался «Проклятые» и был поставлен ещё в 2002 году), Ахмаровой (обозначенной в программке как ассистент балетмейстера) или Исаакяну (как теперь уверяет Посохов), но выбор оказался безошибочен. Судя по поставленным в Большом театре спектаклям Посохова «Магриттомания» и «Золушка», перенесенный в Пермь балет оказался лучшим сочинением балетмейстера.


Бывший премьер Большого театра, а ныне хореограф из Сан-Франциско вдохновлялся древнегреческой трагедией Еврипида о матери детоубийце Медее, а так же одноименным фильмом Ларса фон Триера.


-Балет будущего это балет с драматическим подтекстом - слияние классического балета с театральностью – рассказал МК Юрий Посохов. – Этот балет у меня возник после просмотра «Медеи» фон Триера. Я посмотрев фильм не спал всю ночь. Это одно из ярких впечатлений и самое большое влияние искусства на меня. Тут ещё есть и какая-то мистика, что бы вдруг леворучный концерт Равеля идеально совпал с этой пьесой.


Основанный на классике давнишний балет Посохова вполне подошел пермской труппе, особенно выполняющему функцию древнегреческого хора и вышедшему на сцену в древнегреческих масках кордебалету. Сочиненные для него вполне классические танцы, как и дуэты Ясона (в Москве эту партию исполнял Сергей Мершин, хотя в первом составе на премьере выходил выразительный Роберт Габдуллин) и Принцессы (Мария Меньшикова) – лучшие в спектакле. Как следует из признания постановщика это первый его сюжетный спектакль, что собственно видно и невооруженным глазом: четко выстраивать сюжетную линию хореограф не умеет.


Нам показывают череду плохо связанных между собой сцен: Ясон резвится с Принцессой; оставленная Медея горюет с детьми (выдвинутая на маску в номинации «Лучшая женская роль» Юлия Манжелес); Ясон и Медея выясняют отношения; дети Медеи преподносят новой возлюбленной отца заколдованное платье, надев которое Принцесса заживо сгорает; чтобы отомстить Ясону Медея убивает детей. К сожалению совершенно не разработанными оказались и заключительные сцены спектакля.


Тем не менее, древнегреческий «ужастик» о прекрасной колдунье предавшей семью и когда-то помогшей Ясону заполучить золотое руно, а впоследствии брошенной и ради мести убивающей своих детей был исполнен пермскими артистами с большим драматизмом и вполне благосклонно встречен московской публикой.