Пресса

2 и 3 апреля Санкт-Петербургский театр балета Бориса Эйфмана показывает в Москве "Онегина". Балет демонстрируется в рамках фестиваля "Золотая маска" и претендует на победу в трех номинациях: лучший спектакль, лучший хореограф и лучший исполнитель мужской роли. С Борисом Эйфманом встретилась обозреватель "Известий".

известия: "Евгений Онегин" не первый раз ставится на балетной сцене. В чем особенность вашего прочтения?

борис эйфман: Мы попытались сделать свой философский анализ романа Пушкина, перенеся его героев в настоящее время. Юность Татьяны Лариной - это 1990-е годы, а ее замужество и жизнь "богини Северной Пальмиры" - современная Россия. Пушкин написал хрестоматию русской жизни своего времени, создал свой архетип характера русского человека и поэтический образ русской души. Мне было интересно посмотреть, как изменились за прошедшие двести лет и душа, и характер моих соотечественников.

и: Вы верите, что душа способна изменяться?

эйфман: Душа - это Божий дар, она не меняется. Но пространство ее может трансформироваться. У человека есть способность расширять или сужать его внутри себя. Мы сплошь и рядом видим, что люди от природы щедро одарены душевными качествами, но жизнь у каждого своя: одним она дает развитие, а у других душа умирает раньше тела.

и: В 1980-е вы ставили "Мастера и Маргариту" по Булгакову и уже там "проговаривали" эти вещи. Вы согласны с тем, что у этого романа имеется некая негативная аура, и всех, кто с ним работает, она каким-то образом касается?

эйфман: Ничего негативного я во время постановки не ощутил. Более того, это был один из самых потрясающих периодов в моей жизни - период, можно сказать, мистической любви, восторг и упоение от возможности поставить этот спектакль. Более того, этот спектакль решил мою судьбу в Советском Союзе. Я думал, что "Мастер и Маргарита" будет моим последним балетом, и потом, видимо, театр закроется. Мы показывали сумасшедший дом, где перевоспитывали инакомыслящих. Я это ставил в 1986 году - на заре перестроечных идей, а в начале 1987-го сдавал худсовету. И те же люди, которые год назад меня топтали, сказали: "Вот новое искусство новой России!". Это было как в сказке - просыпаешься в другом мире. Потом начались другие проблемы - экономические. Мы всегда были государственным театром, но практически недотируемым. Постоянная зависимость от кассы, зависимость от зрителя... Трудно остаться художником и быть при этом успешным.

и: Для неуспешных при жизни есть посмертная слава...

эйфман: Посмертная слава - не для хореографа. Мы живем сегодняшним днем. Занавес опустился, и нас уже нет. И если занавес поднялся при пустом зале, нас тоже нет.

и: Ради успеха вам часто приходится идти на компромиссы с самим собой?

эйфман: Никогда. Я не умею работать по заказу. Я могу делать только то, что меня волнует. Один из самых успешных наших спектаклей - "Анна Каренина" - я делал только для себя. Потому что увлекся Фрейдом, и мне интересно было показать свою версию черной страсти. Я совершенно не думал о том, какое это произведет впечатление на публику в Америке, Германии или в России. Мне некогда об этом думать. Успех приходит, когда то, что интересно мне, становится интересно и моим зрителям - интеллигентным, культурным людям, готовым оторваться от сериалов, интернета, потратить время, деньги и пойти на балет. Но я ничего не делаю для того, чтобы их развлечь. Я делаю все, чтобы их увлечь, втянуть в действие, создать момент сопереживания. Когда я обрушиваю на зрителя свои фантазии, это, конечно, вызывает ответную реакцию - у кого-то восторженную, у кого-то негативную.

и: Нечто подобное проделывает шаман с завороженным племенем.

эйфман: Что-то общее есть, конечно... Не случайно некоторые люди по многу раз ходят на наши спектакли, даже на одни и те же названия. Это в какой-то степени и энергетическая подпитка, и эмоциональный допинг - то, чего нам часто не хватает в жизни.

и: У вас авторский театр. Вам есть кому его оставить?

эйфман: Это очень болезненная тема. Лет пять назад меня пригласили преподавать в Академию имени Вагановой, и я взял на курс четырех своих артистов, смышленых ребят. Дал им задания и сказал: "Вы все занятые люди, я тоже. Дайте знать, как будете готовы". Прошло полгода, год - ничего. Я их собрал: "Ребята, я не понял, что вообще происходит". - "Ну, мы очень заняты..." Так закончился мой эксперимент по созданию группы единомышленников. Некоторые из способных к сочинению уходят в оппозицию. Обидно все это... Ты делаешь из них народных артистов, лауреатов, даешь материальные блага, возможность творчески реализоваться... Мне лично ничего не нужно от них, но хотя бы какое-то трепетное отношение к театру, в котором они стали звездами... Думал об этом, анализировал. Может быть, это проблема отцов и детей. У меня сыну пятнадцать лет, и мы не слышим друг друга. Кто-то из нас инопланетянин. Может быть, у них накипело - постоянно находиться под давлением моих идей. Не знаю. Но мне уже тяжело одному тащить театр. А с годами проблемы будут только прибавляться: академия, Дворец танца. Масса параллельных проблем, которые одному не вытянуть просто физически. Конечно, я бы с удовольствием разделил их со своими, чем приглашать варягов со стороны. Это серьезная проблема. Так же, как с артистами. В Ванкувере мы провалились и сразу заговорили о том, что былая спортивная держава теряет приоритеты. Но нужен ли России, которая и "в области балета впереди планеты всей", балетный Ванкувер? Может быть, уже сейчас стоит обратить внимание на кадровый голод в театрах страны? Что, на Руси уже пропали одаренные дети? Никогда не поверю. Их тысячи. Но надо их найти, осуществить селекцию, работать...

и: Нерадостную картину вы нарисовали.

эйфман: Почему? Я говорю, что Бог любит людей, он дает им шанс. Но воспользоваться им - большой труд. Колоссальный. Жертвенный. По себе знаю. Далеко не каждый на это способен.

и: Говорят, что ради поддержки власть имущими своего театра вы выступили за строительство башни "Газпрома" в Петербурге...

эйфман: Это глупость. Я ведь рассуждаю как художник. Противники башни ссылаются на регламент высотности. Кто его придумал? Какой-то чиновник. Почему его мнение должно быть решающим? В искусстве тоже есть регламенты. Если их нарушать талантливо, это и есть развитие искусства. А если бездарно - то разрушение. Я в свое время увлекался французской литературой - Золя, Мопассаном и помню, что они писали про Эйфелеву башню. А ведь были не самыми глупыми людьми во Франции. И вот теперь не Лувр и не Триумфальная арка являются эмблемами Парижа, а та самая "уродливая" железная башня. Нарушение регламентов есть условие развития цивилизации. Если бы мы их не нарушали, то жили бы в первобытном обществе. Кроме того, мне не нравится оголтелое неприятие этого проекта. Люди сразу стали друг друга ненавидеть, готовы глотку друг другу перегрызть. Так же нельзя, коллеги! История показывает, что надо быть более сдержанным. Время рассудит, кто прав...

и: Над чем вы сейчас работаете?

эйфман: Снял, но еще не смонтировал два фильма - "Анну Каренину" и "Онегина". Считаю, что непозволительно для театра не сохранять свои спектакли, не донести их хотя бы в формате DVD до огромной аудитории, лишенной возможности увидеть их на сцене. Раньше мы не могли себе этого позволить, а сейчас есть грант правительства и своя студия. Сохранение наследия - среди моих приоритетов. Но, конечно, сочинение новой хореографии - главная моя цель.