Анна Каренина
Театр юного зрителя, Хабаровск
посвящение одним очам
Режиссер: Борис Павлович
Художник: Александр Мохов
Художник по костюмам: Мария Лукка
Музыкальный руководитель: Елена Кретова
Аккордеон, клавишные: Виктор Стеценко
Артисты: Дарья Добычина, Елена Колесникова, Евгения Колтунова, Петр Нестеренко, Виталий Федоров, Сергей Мартынов
Продолжительность 3 ч. 15 мин.
Возрастная категория 16+
Каренина в спектакле Бориса Павловича растиражирована до трех Анн, обладающих разным темпераментом, интонированием и скоростью произнесения текста. Через множественную женскую природу – как через особо чуткий передатчик – транслируется сложносочиненное, плутающее вокруг да около и выруливающее к подсознанию искусства «послание» Клима, больше всего в этом тексте озабоченного точным определением все время ускользающего смысла. Важно все же, что Клим говорит со своими собеседниками голосами Анны К., изменившей не мужу, а Богу любви, потому что сделала неправильный выбор. Природа женщины, природа театра и Клим как художник – вот что волнует Клима-драматурга больше всего.
Борис Павлович, семь лет строивший социокультурный контекст вокруг вятского «Театра на Спасской», подошел к монодраме «Анна Каренина» со свойственным ему вкусом к поиску, разворачивающему замкнутую систему спектакля вовне – к частному взгляду человека, сидящего в зале. В этом смысле это глубоко современный театральный текст, опирающийся на роман Льва Толстого как на источник живого знания о человеке.
Кристина Матвиенко
«Анна Каренина» – это, на первый взгляд, почти концертное исполнение прозы. В углу стоит пюпитр, к тексту на котором время от времени обращаются исполнители роли Хора. Шестеро актеров часто меняются ролями, особенно непостоянны женщины – все трое «проходят через Анну». В черном замкнутом пространстве павильона важны все детали – дым сигареты в луче света, шпилька в стильной прическе, машина для создания шума поезда, грампластинки, плотно застилающие пол.
Актеры то нарочито безэмоциональны, то срываются на повышенные тона. Страстные монологи Анны столь же горячи, как и комментарии Хора о театре, кино и фольклорных теориях Проппа. Поток текста Клима провоцирует актеров перебивать друг друга, не слушать, не слышать, переспрашивать. Фронтальная геометрия мизансцен диктует непрямые партнерские отношения. Все говорят даже не в зал, а адресуют свои слова куда-то чуть дальше и выше зрителей.
Анна выходит из комнаты, Долли возвращается и останавливается. Они так и не попрощаются. «Одну одинокую фигуру заменит другая», – комментирует Хор. И так можно сказать о многих сменах мизансцен и о теме спектакля Бориса Павловича.
«Петербургский театральный журнал»
