Театральная компания ЗМ
Вольфганг Амадей Моцарт

Парк

Мариинский театр, Санкт-Петербург
Номинации на Премию «Золотая Маска» 2012г. - «Лучший спектакль в балете», «Лучшая женская роль» (Диана Вишнева)

балет в 3-х частях на музыку Вольфганга Амадея Моцарта



Хореография: Анжелен Прельжокаж

Ассистент хореографа: Ноэми Перлов

Сценография: Тьерри Лепру

Костюмы: Эрве Пьер

Художник по свету: Жак Шатле

Звуковое оформление: Горан Вежвода



Артисты: Диана Вишнева, Виктория Терешкина, Константин Зверев, Александр Сергеев, Антон Пимонов, Алексей Недвига, Денис Зайнетдинов, Федор Мурашов, Виктория Брилева, Юлия Степанова, Екатерина Иванникова, Мария Аджамова, Виктория Краснокутская, Надежда Батоева, Ольга Громова, Юлиана Черешкевич, Илья Ливай, Александр Романчиков, Камиль Янгуразов, Карен Иоаннисян, Андрей Соловьев, Алексей Тимофеев, Ксандер Париш



Продолжительность 1 ч. 40 мин.




От «Принцессы Клевской» до «Опасных связей – все эти произведения были созданы до нас, и все они творили из любовных страданий магический ритуал, заставляющий людей забывать о быте и повседневности.

Что сегодня осталось от любви, которая вынуждена бороться с кризисом, сомнениями, СПИДом? Какой путь сегодня проходят чувства и страсти? Сопротивление, как известно, обостряет желание. Но и стремление сдержать страсть, пустить ее в безопасное русло, тоже многократно усиливает любовь.

Декорации Тьерри Лепру – чистая линия, абстракция и, в то же время, что очень сложно совместить, точный отсыл, провоцирующий воображение. То же самое и с художником по костюмам Эрве Пьером – знатоком ткани и, одновременно, любителем барочного периода, он обожает создавать невероятные платья. Фантастическая работа!

С одной стороны, Моцарт нас погружает в атмосферу времени, с другой – Садовники, персонажи, принадлежащие одновременно средневековью, барокко и будущему лет через двести. Это – вечный тип, как если бы они возвращались регулярно, чтобы возбуждать любовь. Это, возможно, Купидоны, – тут я не слишком оригинален, конечно. Оригинальны их приемы: они то ли кузнецы, то ли подстригают газон – они словно ухаживают за внутренним садом женской страсти. Мне хотелось чего-то особенного для моих Садовников, чтобы они выделялись. Мы работали с Гораном Вежводой, и ему удалось создать особую временную атмосферу и найти для наших Садовников еще и пульсирущий ритм.

Анжелен Прельжокаж



Не Версаль, не древность и изощренность дворцовых ритуалов выходит на первый план в Мариинке. Петербургская труппа транслирует совсем иное чувство – чувство начала. Что-то подобное было, наверное, когда Петербург только строился. Вот мы сейчас все пробуем в первый раз: строим город, планируем парк… влюбляемся, танцуем Прельжокажа.

газета «Московские новости»



Пуантов в «Парке» нет. Но есть образ безупречно организованного пространства, так хорошо знакомого всем петербуржцам по архитектуре любимого города. Есть образ «Северного Версаля» – петергофской морской резиденции. Есть куртуазные игры, дамы в кринолинах, мужчины в камзолах – прелестный костюмированный флер, так увлекающий и на сцене, и в жизни.

Трехчастный «Парк» в жесткой стилистике XXI века трактует тему «Щелкунчика»: взросление женской души, переводя тему взросления сердца в тему взращивания чувственности. Утро-сумерки-ночь: три курса «аспирантуры» под контролем четверки вневременных Садовников. Внешний вид – черная униформа, кожаные передники, огромные блестящие очки – делает их похожими не то на мотоциклистов-рокеров, не то на прозекторов. В сущности, они – проводники. Их соло, открывающие каждый акт, словно протягивают провода к предстоящему сюжету и пускают по ним ток активных действий. Хореография четверки жутковатых Садовников технологична и предельно точна, за рационально выверенным движением кроется беспощадность времени.

газета «Коммерсант»





На фоне неба – то утренне-голубого, с трогательными облачками, то ночного, ясного, с россыпью звезд – танцуют версальские дамы и кавалеры. Спектакль Анжелена Прельжокажа был поставлен в Парижской Опере в 1994 и воспроизведен в Мариинке семнадцать лет спустя. Камзолы и шейные платки, кринолины и исподнее XVII века. Намеки тайные и очень явные. Встречные пробежки. Стрельба глазами. И – объятия, объятия, объятия – мимолетные и долгие, простенькие и требующие от господ танцовщиков недюжинной физической подготовки. Никакой скучной добродетели – тут правит Парк. Его фигурные кусты, его веселые нравы. А лучшая сцена – та, где, оставшись наконец наедине, дама и кавалер сцепляются губами, и он кружит ее в воздухе, ее ноги почти параллельны полу. Если внимательно вглядываться – то поймешь, как они держатся друг за друга; но вообще-то кажется, что соединены только губы. Нереальность этого поцелуя, дивный графический рисунок вращения – стихотворение, а не балет. Конгениальный Парку, которому он посвящен.

Анна Гордеева