Я это я

Пьесу Александры Чичкановой, ученицы Николая Коляды и менеджера екатеринбургского Коляда-театра, покончившей с собой два года назад, американка Николь Контолефа превратила в site-specific для Бруклинского парка в Нью-Йорке.

Зафиксированный в пьесе личный, женский по сути, опыт Чичкановой стал для Контолефы, отучившейся в Шестой, «американской», Школе-студии МХАТ и имеющей за плечами опыт «русского психологического театра», возможностью специфической театротерапии. В своем совместном с группой зрителей путешествии по пространству осеннего парка (в Москве спектакль играется в лабиринтах Культурного центра «ЗИЛ») актриса решает одновременно свои и наши, зрительские, проблемы – связаны они с восприятием себя через глаза других, со сложным опытом самоидентификации современного человека, который оказывается общим для екатеринбургской писательницы и ее сверстницы за океаном.

Этот социальный и экзистенциальный опыт заключен во внешне простую форму разговора с каждым из нас, которых Контолефа вслед за Чичкановой воображает пассажирами венгерского автобуса «Икарус», долго-долго едущими по разбитым дорогам из одного пункта в другой и испытывающими мучительный опыт неожиданной близости с соседом, который сидит всего лишь через проход от тебя.

Кристина Матвиенко

Она пришла учиться ко мне, когда ей было 16 лет. В течение 14 лет я был ее наставником, она была всегда рядом. Я учил ее любить театр.

Единственное, чему я не смог ее научить – и я понял это только на ее похоронах – я не научил ее любить жизнь и ценить ее больше всего на свете. Она не сумела сделать это, она оказалась не такой стойкой.

Она была больше, чем просто сотрудник моего театра, больше чем моя помощница. Она была мне почти как дочь.
Со дня ее смерти не прошло и года. Весь коллектив моего театра до сих пор не может оправиться от шока. Мы общаемся и живем своей повседневной жизнью, но Александра по-прежнему всюду с нами. Она снится многим моим коллегам, и они приходят, чтобы рассказать мне свои сны. Она никогда не являлась в мои сны. Ее душа знает, что я сказал бы ей, и это пугает меня.

«Я – это я», – сказала она и ушла, и сделала то, что она считала нужным сделать. Это был ее выбор – уйти из жизни.
В день ее похорон я собрал всю труппу и сказал: «Мы не можем потерять голову от горя, мы должны продолжать играть наши спектакли». Мы сыграли «Гамлета» в тот день. Я играл роль призрака отца Гамлета и нес на руках тело Офелии. Я нес ее, качая на руках, как малое дитя, я нес тогда Александру.

Ее больше нет. Я – это я. Ты – это ты.
Цени себя таким, какой ты есть. Люби себя.

Николай Коляда