Три сестры

Наш спектакль – это искренняя попытка сделать текст чеховской пьесы предельно живым, предельно современным, предельно естественным. Мы полгода разбирали этот текст с актерами, очень внимательно изучали его. При подобном погружении весь символизм «Трех сестер» уходит, и обнаруживается подробнейшая, тончайшая, абсолютно обоснованная психологическая структура. Именно это мне интересно в пьесе. Интересна эта реальность людей военного провинциального городка, которая связана с очень живыми конкретными, ситуативными проявлениями человеческими: любовью, эмоциями, отношениями. Я надеюсь, в нашем спектакле нет символизма, абстракции, философствования. Это предельно конкретная, предельно бытовая, и в первую очередь, бытовая в эмоциональном плане вещь о живых, обычных людях.

Почему-то считающийся ниспровергателем, Богомолов радикален лишь в том, что следует главному принципу современного искусства: по нему добрая половина работы должна свершаться не вне, а внутри зрителя. Его актеры ничего не педалируют: чеховские люди, они наделяют своих героев легким дыханием. Быстро доигрывают свою драму и сдержанно оплакивают Тузенбаха. А потом вдруг убитый барон появится на экране – в странной комнате, где ничего нет, кроме стульев. И вот там квелый, невезучий, умный мальчик наконец всласть покурит и снова споет. Мотая от удовольствия головой и впервые расправив плечи. И так ему хорошо, так по кайфу, ведь только после смерти можно и пожить всласть, и небо увидеть в алмазах. И мы в зале сейчас тоже его увидим. Но тут безжалостный Богомолов обрывает песню и дает занавес.